Трижды преступна хищническая цивилизация, не ведающая ни жалости, ни любви к твари, но ищущая от твари лишь своей корысти, движимая не желанием помочь природе проявить сокрытую в ней культуру, но навязывающая насильственно и условно внешние формы и внешние цели.

Человек есть сумма Мира, сокращенный конспект его; Мир есть раскрытие Человека, проекция его.

Человек есть бесконечность.

Человек в мире, но человек так же сложен, как мир. Мир - в человеке, но и мир так же сложен, как и человек.

Вглядись в явление - и увидишь, что оно есть шелуха другого, глубже его лежащего.

ФЛОРЕНСКИЙ Павел Александрович (1882-1937), российский ученый, религиозный философ, богослов. В сочинении «Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи» разрабатывал учение о Софии (Премудрости божией) как основе осмысленности и целостности мироздания. В работах 20-х гг. стремился к построению «конкретной метафизики» (исследования в области лингвистики и семиотики, искусствознания, философии культа и иконы, математики, экспериментальной и теоретической физики и др.). Репрессирован; реабилитирован посмертно.
ФЛОРЕНСКИЙ Павел Александрович [9 (21) января 1882, Евлах, ныне Азербайджан — 8 декабря 1937, Ленинград], священник, религиозный мыслитель и ученый.
Жизненный путь
Окончил физико-математический факультет Московского университета (1904) и Московскую Духовную академию (1908), был доцентом и профессором академии по кафедре истории философии. Редактировал журнал «Богословский Вестник» (1912-1917). Был священником Сергиево-Посадской церкви Убежища сестер милосердия Красного Креста. С 1918 — член Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры. В1921-1924 — профессор ВХУТЕМАСа по кафедре «Анализа пространственности в художественном произведениях» на печатно-графическом факультете. С 1921 — член Карболитной комиссии ВСНХ и научный сотрудник Государственного экспериментального электротехнического института (ГЭЭИ); редактор»Технической энциклопедии», где опубликовал ок.150 статей. Летом 1928 Флоренский был выслан в Нижний Новгород. Вернувшись из высылки, продолжал работать в ГЭЭИ. Был вновь арестован в ночь с 25 на 26 февраля 1933. В заключении работал в г. Сковородино на Мерзлотоведческой станции и в Соловецком лагере особого назначения в лаборатории, где исследовались возможности производства йода и агар-агара из водорослей. Расстрелян на Левашовой пустоши под Ленинградом.
«Конкретная метафизика»
Свою жизненную задачу Флоренский понимал как проложение путей к будущему цельному мировоззрению, синтезирующему веру и разум, интуицию и дискурсию, богословие и философию, искусство и науку. Отвлеченные концепции были ему чужды, и он называл свои построения «конкретной метафизикой»: «Построение его (мировоззрения) — характера органического, а не логического, и отдельные формулировки не могут обособляться от конкретного материала» (Свящ. Павел Флоренский. Соч. Т.1. М., 1994, с.38).
Теодицея и антроподицея
Богословские труды Флоренского принадлежат к области православной апологетики. Он разрабатывал тематику теодицеи и антроподицеи. Одной из основных характеристик бытия в его нынешнем падшем состоянии Флоренский считал антиномичность. Мир надтреснут, и причина этого — грех и зло. Путь теодицеи возможен не иначе как благодатною силою Божею, антиномичность преодолевается подвигом веры и любви. В конечном итоге теодицея основана на «Столпе и утверждении Истины», т. е. на Церкви. Антроподицея (оправдание человека) решает вопрос, как согласовать веру в то, что человек создан по образу и подобию Божию, совершенным и разумным, с наличным его несовершенством и греховностью. В основе антроподицеи Флоренского лежит идея очищения и спасения человека, освящения и обожения человеческого существа. Центральный вопрос антроподицеи — христологический: о воплощении Бога Слова и соединении человека со Христом в таинствах Церкви. Путь антроподицеи возможен не иначе как Силою Божиею и совершается: 1) в строении человека как образа Божия, 2) в освящении человека, когда он из грешного становится освященным, 3) в деятельности человека, когда религиозно-культовая, литургическая деятельность является онтологически первичной и определяет и освящает мировоззрение, хозяйство и художество человека.
Софиология
В своем понимании Софии-Премудрости Божией Флоренский пытался осмыслить культовые памятники — софийные храмы и иконы, гимнографию. Свои взгляды он основывал главным образом на учении св.Афанасия Великого, хотя не противопоставлял их учению Церкви о том, что София есть Христос: «Прежде всего, София есть начаток и центр искупленной твари, — Тело Господа Иисуса Христа, т. е. тварное естество, воспринятое Божественным Словом» (Свящ. Павел Флоренский. Столп и утверждение Истины // Сочинение. Т. 1 (1). М., 1990. С. 350). Одновременно Флоренский рассматривал Софию как особый многозначный символ, позволяющий раскрыть связь всего бытия со Христом: София — Церковь в ее земном и небесном аспектах; София — Пресвятая Богородица, Дева Мария; София — «идеальная личность человека», т. е. образ Божий в человеке, его Ангел-хранитель; София — Царство Божие, «пред-существующая, за-предельная реальность»; София — «миротворческая мысль Божия»; София — «существенная красота твари». Тенденция перенесения своих мнений по проблемам софиологии из области религиозной философии в область церковной догматики была чужда Флоренскому.
Философия языка
Язык Флоренский понимал онтологически. Между языком и реальностью существует субстанциальная, а не условно-субьективная связь. У бытия есть два связных модуса: один обращен вовнутрь, сосредоточен и укоренен в своей глубине, но бытие являет себя энергетически и вовне. Символ и есть бытие, которое больше самого себя. Имена и слова суть носители энергий бытия: они суть не что иное как само бытие в его открытости человеку, они есть символы бытия. Познание переживается Флоренским как брак бытия познающего с бытием познаваемым, как взаимодействие их энергий.
Флоренский полагал глубинную связь имени собственного и его носителя: «Итак, именем выражается тип личности, онтологическая форма ее, которая определяет далее ее духовное и душевное строение» (Свящ. Павел Флоренский. Имена. М., 1993. С.70). Флоренский обосновал философские корни «имеславия», увидев в «имяборчестве» стремление к разрушению символов, аналогичное иконоборчеству, результат влияния позитивизма и номинализма. Имя Божие есть Бог, но Бог не есть имя Божие.
Средневековая и возрожденская культура
Флоренский развивал мысль о ритмически сменяющихся типах культур — средневековой и возрожденской. Признаками субьективного типа возрожденской культуры являются раздробленность, индивидуализм, логичность, статичность, пассивность, интеллектуализм, сенсуализм, иллюзионизм, аналитичность, отвлеченность, поверхностность. Ренессансная культура Европы, по убеждению Флоренского, закончила свое существование к началу 20 в., и с первых годов нового столетия можно наблюдать первые ростки культуры нового типа. Признаки обьективного типа средневековой культуры: целостность и органичность, соборность, диалектичность, динамика, активность, волевое начало, прагматизм (деяния), реализм, синтетичность, аритмология, конкретность, самособранность. Основным законом падшего мира Флоренский считал закон возрастания энтропии, понимаемый им как закон возрастания Хаоса во всех областях мира, предоставленных самим себе. Хаосу противостоит Божественный Логос. Средневековая культура, коренящаяся в религиозном культе, борется с человекобожнической возрожденской культурой, несущей в своих глубинах начало Хаоса. Вера определяет культ, а культ — миропонимание, из которого следует культура. Флоренский верил в возможность «райской цельности творчества» в любую эпоху и связывал ее с доступной человеку духовной гармонией, что живет в глубине личности.

Стихотворения
Андрею Белому
Ты священным огнем меня разом увлек!
песнопения волны носились…
Хризолитовых строк всюду виделся ток,
золотистые змейки искрились.
Жидким золотом вдруг засверкал океан —
огневеющим кружевом линий.
Потянулся столбом голубой фимиам
и в эфир отвердел темно-синий…
апрель 1904
Москва


На мотив из Платона
Душа себя найти желает,
Томится по себе самой,
Тоскливо по себе вздыхает
И плачет в горести немой.

Дрожащий в тусклых очертаньях
Пред ней витает мир идей,
И Эрос, — мощный чародей, —
Душой во сне или в мечтаньях

В какой-то миг овладевает.
Душа томится и рыдает.

И вот почудилось, что снова
Душа-близнец ей найдена.
Полет в Эфир свершать готова
На белых крыльях не одна.

Но сон проходит, и тоскливо
Она взирает вкруг, стеня,
И шепчет страстно-сиротливо:
«Найди меня, найди меня...»
(1905)