Много говорить и много сказать не есть одно и тоже.

Великие дела не делаются сразу.

Один момент раскроет вам злодея,но честный познается лишь годами.

Кто в деле смел, тот слов не устрашится.

Лучше будь прост да честен, чем умен и лжив.

СОФОКЛ (ок. 496-406 до н. э.), древнегреческий поэт-драматург, один из трех великих представителей античной трагедии, занимающий по времени жизни и характеру творчества место между Эсхилом и Еврипидом. Мировоззрение и мастерство Софокла отмечены стремлением к равновесию нового и старого: славя мощь свободного человека, предостерегал против нарушения «божеских законов», т. е. традиционных религиозных и гражданских норм жизни; усложняя психологические характеристики, сохранял общую монументальность образов и композиции. Трагедии Софокла («Эдип-царь», «Антигона», «Электра» и др.) — классический образец жанра.

СОФОКЛ «АНТИГОНА»


Креонт (стражу)
Теперь, куда желаешь, отправляйся прочь.
От обвиненья тяжкого свободен ты. (Антигоне.)
А ты скажи в словах немногих, вкратце, мне,
Того не делать повеленье знала ли?

Антигона
Да, знала. Как же иначе? Смысл ясен был.

Креонт
И все-таки дерзнула преступить приказ?

Антигона
Да, ибо то не Зевсом мне повелено,
Не преисподним сопрестольной Дикою
Такой был установлен для людей закон.
Не полагала, что твои всесильны так
Веленья, чтоб законы божьи устные —
Незыблемые все же — смертный мог попрать.
Ведь не отныне и не со вчера живут,
Когда ж явились — никому не ведомо,
Из-за твоих же, не страшась чьего-либо
Сужденья, не желала пред богами быть
В ответе,— знала, что умру — не правда ли? —
Хоть и не объявлял бы. Если ж ранее
Умру я срока, выгодой и то почту.
Кто, мне подобно, в бедах многочисленных
Живет, тем разве умереть не выгодно?
Ничто мне эта участь по сравнению
С моею скорбью. Но когда б сын матери
Моей был мной оставлен несхороненным,
О том скорбела б, только не об участи!
Коль это глупым ты сочтешь, едва ли я
Не перед глупым обвиняюсь в глупости.

Корифей (про себя)
Суровый виден нрав отца сурового
У девы. Не умеет уступать беде.

Креонт
Но помни, что чрезмерно непреклонный нрав
Всего скорей сдается, что крепчайшее
Железо, от закалки затвердевшее,
Разбитым чаще видим мы и сломанным.
Уздечкой малой — знаю — самых бешеных
Коней смиряют. И не должен много мнить
Тот о себе, кто в рабстве у родных своих. (Корифею.)
Она уж тем сумела наглость выказать,
Что презрела законы прележащие,
Вторая ж наглость — после, сделав первую,
В глаза смеяться, хвастаясь, что сделала.
И не был бы я мужем, но она была б,
Коль ей пройдут без кары посягательства.
И будь она хоть сестрин отпрыск, ближе будь
И самого мне даже Зевса Геркия,
Все ж не избегнет ныне, ни сестра ее,
Участи злейшей; ибо я и ту равно
Виню, что порешила схоронить его. (Слугам.)
И ту зовите. Я ведь видел только что,
Как, потеряв рассудок, там беснуется.
А сердце уличает вора тотчас же,
Коль что-нибудь неправо свершено во тьме. (Антигоне.)
Да, ненавижу тех, кто, в преступлениях
Злых уличенный, их прикрасить пробует.


<...>
Антигона
О склеп, о брачный терем, о подземное
Жилище, сторож вечный,— ухожу туда
К своим, к погибшим, что в громадном множестве
В обитель мертвых Персефоной приняты!
Последняя меж ними, с худшей долею,
В Аид схожу, хоть жизни путь не кончился.
Однако верю крепко, что, пришед туда,
Отцу мила я буду и тебе мила,
О мать, я милой буду и тебе, мой брат,
Затем, что вас, умерших, я рукой своей
Омыла, обрядила и надгробные
Свершила возлиянья. А теперь, прикрыв
Твой прах, Полиник, такую получаю мзду!
Ты все же — для разумных — хорошо почтен.
Ведь если б довелось мне быть и матерью,
Иль ежели супруг мой стал бы, мертвый, гнить,
На это против граждан не решилась бы.
Какому же закону угождаю я?
Другой супруг нашелся б после мертвого,
Взамен дитя другое он принес бы мне.
Когда же скрылись и отец и мать в Аид,
Не будет брата, что возрос бы некогда
Но, хоть тебя почтила я, закон блюдя,
Такой Креонту я кажусь преступницей,
На страшное дерзнувшей,— о родимый брат!
И вот меня уводят ныне, силой взяв,
Безмужнюю, без брачных песен, чуждую
Избранника, дитяти не кормившую.
Так, брошена друзьями, злополучная,
Иду — живая — к мертвым в подземелие,—
Поправ какую справедливость божию?
Что пользы горемычной на богов еще
Взирать? Кого мне звать на помощь, если я
Обвинена в бесчестье — благочестная?
Но если пред богами то благим слывет,
Согласна я, что, согрешив, беду терплю.
А коль и боги грешны, пусть не больше зла
Претерпят, нежель я несправедливости.