Не потому ли на Земле все меньше аистов, что все больше людей?

...герой - это человек, который в решительный момент делает то, что нужно делать в интересах человеческого общества.

ОЛЕША Юрий Карлович (1899-1960), русский писатель. Роман-сказка «Три толстяка» (1924), роман «Зависть» (1927), рассказы, пьесы («Заговор чувств», 1929, «Список благодеяний», 1931) отражают психологические и моральные проблемы личности (индивидуальности) в послереволюционную (коллективистскую) эпоху. Книга прозаических миниатюр «Ни дня без строчки» (1954-1960, опубликована в 1961). В 1999 вышли в свет его дневниковые записи под названием «Книга прощания» (1929-1960).
ОЛЕША Юрий Карлович [19 февраля (3 марта) 1899, Елизаветград (ныне Кировоград, Украина) — 10 мая 1960, Москва], русский писатель.
Семья. Учеба
Своей родиной считал Одессу, в которой прожил «с трех лет и до первых стихов». Отец Олеши был обедневшим польским дворянином, католиком. Мать — властная красивая женщина с художественными наклонностями (она неплохо рисовала), душевную связь с которой Олеша сохранил до ее последних дней. Детские годы были связаны с бабушкой, о чьей «поэтической душе» Олеша писал позже в дневниках. Не менее важным человеком для маленького Юрия была и сестра Ванда, но она умерла в 23 года, заразившись от брата скарлатиной.
Писать стихи начал подростком. По воспоминаниям вдовы писателя О. Г. Суок, по окончании гимназии он подарил своему учителю словесности тетрадь под названием «Виноградные чаши», в которой было тридцать три стихотворения. Ришельевскую гимназию Олеша окончил в 1917 с золотой медалью и поступил на юридический факультет Новороссийского университета в Одессе.
К этому же времени относится и его знакомство в поэтическом кружке «Зеленая лампа» с Э. Г. Багрицким, В. П. Катаевым и другими литераторами будущей «южнорусской школы». Среди его первых литературных опытов — одноактная драма «Игра в плаху» (1921). Революционный энтузиазм юности ненадолго заносит Олешу на батарею Черноморской обороны, где он служит телефонистом. В 1921 семья переезжает в Харьков, откуда родители, получив оптацию, эмигрируют в Польшу. Олеша остается, остается один. Призвание настойчиво дает о себе знать, и в 1922 Олеша появляется в Москве, куда стремятся в начале 1920-х гг. литераторы со всех концов России.
Литературный дебют
Юридический факультет забыт (окончено всего два курса), Олеша работает в «Гудке», быстро обретая популярность как автор сатирических стихов на железнодорожные темы, которые печатает под псевдонимом «Зубило». У него выходит два сборника стихов («Стихи», 1924, и Зубило. «Салют». 1927), в которых стихи подражательно-символистские чередуются с дежурно-революционными. Не оставившие сколько-нибудь заметного следа в русской поэзии, ранние стихотворные опыты сыграли значительную роль во всем последующем творчестве Олеши. Сам он писал в дневнике: «Я начал с поэзии.... Однако перешел на прозу. Но остался поэтом в литературном существе: то есть лириком-обрабатывателем и высказывателем самого себя».
Первый успех
Первой прозаической вещью Олеши стала «сказка для взрослых» «Три толстяка» (1924), которая стала любимой книгой не для одного поколения юных читателей. После нее писатель создает «Зависть» (1927), сделавшую Олеше литературное имя не только в России, но и за рубежом. К 1930 автор, которому не исполнилось и 30, уже попробовал себя во всех литературных жанрах: поэзии, прозе, драме. В 1929 в Театре им. Евг. Вахтангова была поставлена его пьеса «Заговор чувств», созданная по мотивам «Зависти». Весной 1930 на сцене МХАТа ожили герои «Трех толстяков». В 1931 в Театре им. Вс. Мейерхольда состоялась премьера пьесы Олеши «Список благодеяний». Кроме того, выходит еще в том же, 1931, и тоненькая книжечка рассказов «Вишневая косточка»(1931).
Признаки кризиса
Со стороны кажется, что 1929-1931 гг. для Олеши не только плодотворны, но и благополучны. Но именно в это время он переживает глубокий кризис, связанный с рефлексией по поводу своей писательской судьбы в послереволюционной России. «Мы, писатели-интеллигенты, должны писать о самих себе, должны разоблачать самих себя, свою «интеллигентность». Нам, тридцатилетним, порою трудно посмотреть в лицо новому миру, и мы должны выработать в себе уменье расставаться с «высокой» постановкой вопроса о своей личности. Вот главная тема для писателя-интеллигента».
Проблемы, о которых Олеша впервые заговорил в «Зависти»: неразрешимый конфликт между «новым человеком» Андреем Бабичевым, созидающим «полезное» (он производит «поразительный» сорт колбасы), но лишенным сантиментов, «души», и носителем «старых чувств», восхищения прекрасным, сострадания, не видящим для себя места в советской России Кавалеровым — никогда не отпустят писателя и не будут им решены.
«Зависть»
Противоречиво изображение Бабичева, то брызжущего жизненной энергией, то роботоподобного существа без глаз ("... глаз не было. Были две тупо, ртутно сверкающие бляшки пенсне»). Столь же противоречив и образ Кавалерова, чье зрение способно поэтически преображать мир, но жизнь которого будто утекает сквозь пальцы, дар растрачивается (он пишет тексты для эстрады), личность деградирует. Засаленная постель расплывшейся вдовы Прокопович, которую герой с претенциозной фамилией Кавалеров делит с братом Бабичева, становится ему приговором.
В «Зависти» с полнотой отпечатался слепок сознания, мировидения Олеши. Здесь заявлены все его мотивы, звучат все сомнения, действуют самые близкие и важные герои. Постоянны и мучительны его темы: от способов советского переустройства общества, в котором «самая замечательная личность — ничто», ее поглощает насильственный коллективизм — до навсегда любимой Одессы, описания которой, ее виноградные лозы и цветущие изгороди, неожиданно вспыхивают посреди московского пейзажа.
Повесть была нескрываемо экспериментальной. В ней сосуществуют элементы многих жанров: детектива и мелодрамы, семейного романа и фантастической прозы. Некоторые ее страницы написаны как сценарий, передающий события с кинематографической графикой раскадровки. В плоть повести введена еще и «Сказка о встрече двух братьев», а диалог на допросе в ГПУ между следователем и Иваном Бабичевым сочинен в форме привычной пьесы. Множество фрагментов «Зависти» организованы как стихотворения в прозе. На страницах дневников Олеша признается, что никогда «не умел писать стихов». Но писатель одарен изощренным взглядом, потрясающей сверхточностью эпитета. Лунный свет у него «гладкий», футбольное поле весной «сладко-зеленое», завернутые гетры напоминают бублики.
В «Зависти» Олеше удалось зафиксировать двойственность собственного видения историко-культурной ситуации в России.
«Список благодеяний»
В пьесе «Список благодеяний», точнее, — в ее первой, доцензурной редакции, он оказался более решителен и последователен. Центральная героиня пьесы, актриса Елена Гончарова, играющая, подобно Саре Бернар, Гамлета на советских подмостках, ведет дневник с двумя списками: преступлений и благодеяний революции. Гончарова — альтер эго Олеши, ее устами писатель говорит о самых важных и острых проблемах своего времени. Прежде всего о ценности человеческой жизни.
Олеша видит, что в революции человек перестает быть «мерой всех вещей», а превращается всего лишь в «функцию времени». Его воля, разум, идеи — вторичны, предопределены «общей» историей страны. Из этого вытекает еще и нравственный релятивизм, приуготовляющий разум к оправданию любого поступка, совершенного «во имя высокой цели». А писатель убежден, что человек — первопричина и средоточие мира.
Так же, как и автора драмы, актрису Гончарову мучает раздвоенность, невозможность приятия послереволюционных изменений в России. Олеша пишет пьесу о том, в чем повинен новый строй перед людьми, населяющими Россию, предъявляет и пытается обнародовать список его преступлений. Главная героиня отказывается возвращаться в страну, где у нее отняты индивидуальность, душа, смысл творчества. Сюжет пьесы, по-видимому, читался современниками с особенным напряжением, так как события в пьесе грозили Елене Гончаровой гибелью. (в ноябре 1929 было принято Постановление Президиума ЦИК об объявлении вне закона граждан, оставшихся за границей). Уникальность личности противопоставлена в пьесе планам общего коллективного будущего, где будут все равны. Но «если революция хочет сравнять все головы — я проклинаю революцию», — говорит героиня.
В первой редакции пьесы отчетливо звучала больная для страны тема очередей и общей нищеты, голода и холода. Еще более рискованной была тема арестов, смертей и расстрелов, «полезных стране».
Ранняя редакция «Списка благодеяний» поражает и неизвестным ранее образом автора, социальной зрелостью Олеши, размышляющего о пути России и причинах ее срыва в революцию. "... Русские безответственны. Они даже перед реальной вещью, близкой и понятной, собственнической — перед родиной — не умели быть ответственны...... Если бы мы были японцами, через пять лет у нас была бы великая страна.» Для Олеши связь частной собственности и социальной ответственности человека нерасторжима. С уничтожением первой исчезает, изживается, не находя опоры, и другая.
Мотивы «сна» и «тумана», теней и зеркальных отражений, двойников и безумия, света и тьмы, темы «кажущегося» и истинного, столь важные в поэтике Олеши в 1920-1930-е годы заняли важное место в творчестве самых талантливых писателей послереволюционной России. Разрушение нормы, расколотость прежних представлений о миропорядке ломает жизнь людей, нередко приводит их к безумию.
Интеллигентское сознание
В творчестве Олеши в целом, равно как и в пьесе «Список благодеяний», в частности, запечатлены и особенности специфически интеллигентского сознания: невозможность жесткого выбора позиции, колебания в определении добра и зла, неуверенность в собственной правоте. Именно эти качества мышления центральной героини «Списка...» определяют бесспорную художественную актуальность вещи для сегодняшнего дня, делают невозможным выразить направленность творчества писателя единой схемой. Попытка А. В. Белинкова в книге «Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша» осуществить это, показала неубедительность предложенной им логической конструкции.
Трудные годы
«Список благодеяний» стал последним законченным произведением «настоящего» Олеши. Следующей пьесе «Нищий или Смерть Занда» суждено было остаться в черновиках.
В 1934 Олеша выступил на первом Съезде советских писателей, говоря о себе как о «нищем», у которого отнято все. И замолк. Кроме газетных заметок, малоудачных киносценариев, почти случайных и необязательных инсценировок (и дневника, о котором пока что никто не знает) ничего не пишет. В годы войны вместе с Одесской киностудией был эвакуирован в Ашхабад. В мае 1945 вернулся в Москву, где за это время потерял квартиру. Вновь, как в начале 1920-х, скитается по друзьям, меняет пристанища. Листки архива кочуют вместе с хозяином, теряются, ветшают, раздариваются. В середине 1950-х Олеша получил наконец квартиру. В 1956, после 20-летнего перерыва, у писателя вновь начинают выходить книги. В письмах к матери Олеша рассказывает о том, что пишет книгу воспоминаний, сетует: «Быть писателем очень трудно». В мае 1960 скончался от инфаркта.
После смерти
Спустя пять лет после смерти Олеши в свет вышла книга Олеши «Ни дня без строчки», составленная В. Б. Шкловским и вдовой писателя, из фрагментов дневников. В нее были включены отредактированные записи последних семи лет жизни (1954-1960). Но дневники, в которых писатель выговаривался с полнотой, невозможной в открытой печати времени сталинского «великого перелома», Олеша начал вести уже в 1929. Это и лирическая исповедь, и одновременно фиксация событий, образующих большую «историю». Полностью они были опубликованы лишь к 100-летию писателя.
В дневниковых размышлениях Олеша не просто констатирует, что состояние умов современных ему писателей являет собой печальное зрелище. Он объясняет главное: причину умственной апатии, застылости, бессмысленности напряжений мозга. В этой жизни все уже решено за всех. Дело не в праздности и лени, не в «вине» писательской среды и шире — поколения сверстников Олеши. Речь — о переживаемом ими кризисе мировоззрения. «Наше поколение (тридцатилетних интеллигентов) — необразованное поколение. Гораздо умней, культурней, значительней нас были Белый, Мережковский, Вячеслав Иванов./.../ Все писатели необразованны.... А для чего образованность? Спорить? С кем? С Кантом? С теми, кто установил истины? Зачем? Все опровергнуто и все стало несериозно после того, как ценой нашей молодости, жизни — установлена единственная истина: революция».
Еще в начале 1930- х Олешей было понято, что с отменой частной собственности ушла, была отменена и социальная ответственность индивида. Писатель фиксирует насильственно производимую смену ценностей и говорит о ее ближних, видимых и отдаленных последствиях.
Сегодня восприятие творчества Олеши обновилось, произошла смена парадигмы. Это не только тонкий лирик с резко индивидуальной, ярко метафоричной манерой письма, но и социальный мыслитель, чей исторический (равно как и душевный) опыт все еще не освоен. Общеизвестный образ писателя, сочинившего «Трех толстяков» и «Зависть», ныне откорректирован и свойствами таланта Олеши-драматурга, и автора «главной книги» жизни дневников ровесника века.

Стихотворения
И только миг
Где меньше ждешь желанной встречи,
Там ты являешься всегда —
И я на миг склоняю плечи, 
И ты уходишь без следа...

Мелькнет крылатая косынка,
Запахнет сладостно левкой —
На улицах и в шуме рынка,
В садах, над сонною рекой...

И хочется бежать быстрее
По исчезающим следам...
Но не пройти: здесь так пестреют
Наряды расфранченных дам!

И долго я брожу меж вами.
Стихи безумные творя,
Пока не гаснет над домами
Недостижимая заря...


Перед весной
Сегодня воздух чист и светел,
И пахнет морем, а вдали
Над городом как будто ветер
По небу гонит корабли...

И улицы сегодня громки
От слов, трамваев и карет,
И в быстром взгляде незнакомки
Встречаешь ласковый привет...
А вечером, когда так ярки
В зеленом небе фонари,
Все золотится в голом парке
От угасающей зари...
1916, март