Один бог без греха.

На грех мастера нет.

Без греха веку не изживешь, без стыда рожи не износишь.

Каков до бога, таково и от бога.

И праведник седмижды в день падает (или: согрешает).

День в грехе, а ночь во сне.

День во грехах, ночь во слезах.

Кто богу не грешен, царю не виноват?

Кто богу не грешен, кто бабке не внук?

Невольный грех живет на всех.

Грешники, да божьи.

В чем грех, в том и покаяние (или: спасение).

Рожденные во плоти причастны греху.

И первый человек греха не миновал (и последний не избудет).

Все одного отца дети. Все Адамовы детки.

Адам плотию наделил, Ева — грехом.

Адам согрешил, а мы воздыхаем.

Ева Адама прельстила, весь род потопила (или: погубила).

Ева прельстила древом, простонала чревом; Адам грех сотворил — рай затворил.

За грехи над ними сталось.

За грех и кожа под застрех (т. е. шкурку сымут).

Все на свете по огрехам нашим деется.

Что ни творится над нами — все по грехам нашим.

Грешному путь в начале широк, да после тесен (или: а там крут и тесен).

В тюрьму широка дорога, а из тюрьмы тесна.

Грех не уложишь в орех (или: в мех).

Грех не смех. Грехи не смешки.

Грехи не пироги: пережевав, не проглотишь.

Грешна душа — во что бог поставит.

С грехом бранись, а с грешником мирись.

Грех да беда на кого не живет (прибавка: а огонь да вода и попа сожжет).

У всякой избушки свои поскрыпушки (прибавка: а у иной и двое).

У всякой старушки свои прорушки. У всякой старухи свои прорухи.

И на старуху живет проруха.

Родился милешенек, женился (или: вырос) глупешенек.

Родился мал, рос глуп, вырос пьян, помер стар — ничего не знаю (отзыв запорожца на том свете; ответ: “Иди душа в рай!”).

Один всеми доблестьми не овладеет.

Вина вине рознь. Вина на вину, а грех на грех не приходится.

Супротив греха и покаяние.

Грешный честен, грешный плут — яко все грехом живут.

Грех воровать, да нельзя миновать.

Быль молодцу не укора. Был грех, да заспан.

За ним есть этот грешок.

Он на этом (на этой масти, карте) ловится.

Согрешающих видим, а о кающихся бог весть.

Господи помилуй — не тяжело (или: не грех) говорить, только было бы за что миловать.