Одесскому альпинизму – 70 лет!

Виктор Лившиц – МС СССР, США
(По газете «Одесский маяк», Одесского землячества Лос-Анджелеса).

В 2006 г. отмечалось 70-летие Одесского альпинизма.

Человек достигал и преодолевал вершины. Выше было только небо. Расширялась линия горизонта. Человек понял: опасности и радости победы, познание и красота идут рядом, они неразделимы. Без них он жить не мог и не хотел. Человек рассказал о том, что испытал, увидел и почувствовал. И люди захотели познать радость победы и красоты. Так родился альпинизм.

В 1936 г. создаётся первая одесская секция альпинизма. Её председателем становится А.В. Блещунов (читайте в этой книге статью «Блещунов Александр Владимирович»). За долгие годы он подготовил тысячи альпинистов, десятки инструкторов. Многие стали мастерами спорта и чемпионами.

В 1947 г. после окончания Одесского станкостроительного техникума я получил назначение на завод радиально-сверлильных станков - нашу Радиалку. Тогда же мы, пятеро выпускников техникума, получили путёвки в а/л «Родина». Он расположен в Цейском ущелье Северной Осетии. Мы рады, особенно мама. Время-то голодное, а сын едет на Кавказский курорт! Беру вещмешок, хлебную карточку, немного денег - и вперёд.

В лагере нашим инструктором была опытная альпинистка Алевтина Лупандина, небольшого роста, спортивной комплекции, очень симпатичная. По скалам лазила, как ящерица. Она занималась с нами на травянистых склонах, осыпях и скалах.

Иногда среди ночи нас будили криком: «Одесситы! ЧП! Нужна ваша помощь!». Это означало, что застряла машина, река размыла подъезды и т. п. Эти ЧП и необходимость нашей помощи вызывали у нас положительные эмоции. На следующих этапах нас водили в высокогорную зону, где отрабатывалась ледовая и снежная техника на Цейском леднике. Мы шли, гружённые по полной программе: продукты, палатки, верёвки, молотки, крючья и кошки. Уже на первом перевале я проклинал альпинизм и момент, когда брал путёвку. Незадолго до зачётного восхождения наша Алевтина ушла на восхождение на Главный Кавказский хребет в честь 30-летия революции. Нам дали другого инструктора, грубияна, с которым отношения не сложились. Вскоре его забрала милиция: оказалось, что он служил у немцев во время оккупации. Мы остались «сиротами» без инструктора. К счастью, за день до зачётного восхождения вернулась Алевтина. И, хотя ей полагался отдых после собственного успешного восхождения, мы упросили её пойти с нами. Мы полностью разгрузили её и оказали королевское внимание и заботу. Мы оказались в числе наиболее активных отрядов. Желания похоронить альпинизм - как не бывало! Результат восхождения нашего отделения оценили на «отлично», мы стали альпинистами. На груди красуется значок «Альпинист СССР».

Лето 1948 г. - время наиболее активного восстановления украинского альпинизма. Мы с друзьями приобрели путёвки в украинскую школу инструкторов альпинизма. Мы - это Изя Люцин, закадычный друг по техникуму и Радиалке, и новый друг Боря Британов из СКБ-3. Школу мы строили сами в Приэльбрусье: вырубали лес, очищали территорию, отгораживали русло реки, ставили армейские палатки, военную кухню, склад, столовую, палатки для жилья, фанерный домик под учебное помещение. Нашими тренерами были лучшие украинские альпинисты: ЗМС СССР М.Т. Погребецкий (создал и возглавил школу), Зюзин, Борушко, мастера спорта Н.Моргун, Москальцов, Мацкевич, Глушко, Яковенко и другие опытные инструкторы. Нас готовили к званию младших инструкторов. Во время занятий на льду я «отличился»: сорвался со склона, перелетел через трещину, растянул голеностоп, побил и расцарапал лицо. В лагерь меня принесли.

Начались учебные восхождения, а я ремонтирую ногу. Наступает время завершающего похода с восхождением на Эльбрус. Мне удаётся получить разрешение на выход. Ранним утром вышли из лагеря к Баксанскому ущелью, затем вверх по ущелью 15 км, потом по крутой тропе до старого кругозора на высоте свыше 3,5 км. Повсюду следы прошедшей войны: гаубицы, каски, хозинвентарь горнострелковой дивизии «Эдельвейс». Немцы знали Кавказ, их карты по точности превосходили те, что были у нас. В конце дня мы достигли Приюта-11.

Это просторное здание построено до войны. Но вид - удручающий. Окна и двери разбиты, всё сломано, захламлено. Кое-как разместились, приготовили ужин. И улеглись спать. Наутро страшная непогода, холодно. Так продолжалось три дня. Приближался срок возвращения, продукты были на исходе. Мы начали спуск по леднику, затем по ужасной мокрой тропе, покрытой снежной крупой. Для меня это было тяжёлым испытанием. Я старался грузить здоровую ногу, в результате подвернул и её. Перестал понимать, на какую ногу прихрамывать. Когда пришли в лагерь и прозвучала команда «Разойдись!», все разбежались, а я упал. Ноги не работали. Через два дня я сдал экзамены по теории и практике и получил об этом справку. Друзья Британов и Люцин получили удостоверения младших инструкторов-стажёров с допуском к работе в лагерях. Таков результат моего «инструкторского восхождения» в 1948 г. Несмотря на неудачный сезон, горы и альпинизм увлекли меня.

В 1949 г. я попал в школу инструкторов, которой руководил ЗМС СССР Алексей Мaлеинов. Тренером был австрийский альпинист Густав Деберль, горнолыжник высокого класса, без правой руки. Прекрасный человек, а педагог, требовательный до деспотичности. При своей физической немощи, он демонстрировал технические приёмы лазания по скалам и льду. Из нас, «зелёных» альпинистов, он сделал зрелых инструкторов. Во время сложных ситуаций он говаривал «Фихтор, самое главное – вовремя миться», т.е., «Виктор, самое главное - вовремя смыться!». Я окончил школу и получил право работать в альплагере и на альпинистских сборах. В 1950 г. началась работа инструктором в лагере «Салют», впоследствии - «Торпедо». Познакомились с лидером отечественного альпинизма Виталием Абалаковым и его командой. Сопровождал его до базового лагеря в Сев. Цейский цирк, где он совершал первопрохождение на вершину Чанчахи-хох. После успешного восхождения и подробного рассказа В. Абалакова я долго не мог заснуть, думая: «Придёт ли когда-нибудь мой черёд пройти этим маршрутом?».

1950-1955 гг. летом по два месяца я проводил отпуск и совершал восхождения в Цее и других районах Кавказа по новым сложным маршрутам. Нашим капитаном был Кирилл Баров из Харькова. В эти годы мне довелось быть старшим тренером в первой альпиниаде Прибалтийских республик. В 1954 г. я совершил 3 восхождения 5-й к/тр. По возвращении в Одессу председатель альпинистской секции А.В. Блещунов устроил мне помпезную встречу.

В 1956 г. члены нашей команды выполнили нормативы на звание Мастеров спорта СССР. В этом году я не поехал в горы и загорал в Одессе на пляже. Сумел капитально испортить отпуск себе и всей моей семье. Все поняли: горы - так горы.

В 1957 г. приехал в свой лагерь «Торпедо», где познакомился и подружился с одним из армейских альпинистов Анатолием Спесивцевым. Лучшие инструкторы совершали траверс - последовательное восхождение на все вершины большой Цейской подковы, а мы с Анатолием возглавляли т.н. штаб по координации. После возвращения ребят с траверса я сделал заявку на маршрут Абалакова. Кроме меня и Спесивцева, в команду вошли Борис Кашевник из Питера, и геолог Юрий Поляков. У него был недостаток: 100 грамм сваливали его с ног. Мы поставили ему условия: неделю совместно тренироваться и ни грамма спиртного. Юра выдержал эти адские условия. Я вспомнил рассказ Абалакова об одном участке, который «простреливается» камнями, а тогда в нашем снаряжении касок не было. Юра принёс 4 геологические фибровые каски. Мы их тут же испытали бутылками кетчупа, которыми били друг друга по голове. Выйдя на маршрут, мы шли попеременно, я забивал крючья, Юра - замыкающий - их выбивал и передавал по цепи. Начался камнепад, внезапно Борис, оторвался от скалы и повис на верёвке, как сосиска, головой вниз и молчал. Мы подтащили его к Анатолию и он очнулся и заговорил. Оказалось, что его каска пробита камнем. От удара он потерял сознание. Мы продолжили движение. Не доходя до бивуачной площадки метров 40, я остановился снять кошки - приспособление для передвижения по льду, закреплённое на горных ботинках - и, нелепо потеряв равновесие, порхнул вниз. При этом два страховых крюка из трёх на этом участке были вырваны из скал. Пролетев метров 8, я остановился, и Толя, плавно выбирая верёвку, подтянул меня к себе. Он забил два страховочных крюка, закрепил нас, а затем расшатал и вынул последний, четвёртый крюк, который не позволил всей группе улететь вниз на несколько сотен метров. И лишь в этот момент меня охватил страх. Я дрожал, как при малярии. На некоторое время отключился. Слава Богу, мы добрались до ночёвки, были напоены, накормлены и размещены на ночлег. С рассветом вышли на маршрут.

Вчерашний мандраж прошёл. Я шёл первым. Успешно и в хорошем темпе совершили это классное восхождение. Итак, я вышел на уровень элитных восхождений.

В 1958 г. мы с Б. Британовым, А. Спесивцевым и А. Ставницер более 3-х месяцев были в горах, работали тренерами во Всесоюзной школе инструкторов, руководитель - Кирилл Баров. Мы были в многодневном походе через семь перевалов с восхождением на Дых-тау. Через день спускаемся в лагерь, а там суматоха. Бегают альпинисты, собирают рюкзаки. Кирилл спрашивает дежурного, почему тревога. Тот говорит: «Спасатели выходят на подходы к Дых-тау. Там группа Барова дала красную ракету - у них беда!». Кирилл: «Так я и есть Баров, а это команда - Британов Лившиц и др. У нас всё в порядке». Оказывается, наблюдатели напутали: приняли зелёную ракету за красную и стали собирать спасателей со всего Кавказа.

Следующее восхождение мы совершили с литовским альпинистом Гедиминасом Акстинасом. (К несчастью, в следующем году он и ещё двое мастеров альпинизма из Литвы погибли, попав под ледопад и лавину при восхождении на Дых-тау). На бивуаке «Немецкие ночёвки» мы познакомились с группой лучших французских альпинистов: Леон, Маньон и др. Была в группе и знаменитая Клод Коган, первая в мире женщина, покорившая Аннапурну. Из-за непогоды мы просидели несколько дней, а французы, у которых заканчивалась виза, не смогли переждать непогоду. Уйдя, они оставили нам свои продукты. Они были лёгкими и калорийными, в тубах и герметичных упаковках. Впервые мы увидели горелки с газовыми баллончиками. Всё было очень кстати. Особенно, для любящих много поесть наблюдателей. На следующий день - прекрасная погода, и мы вышли на маршрут. В хорошем темпе взошли на вершину, где встретились с группой Клавдии Кропф (Любовь Сергеевна Кропф, МС СССР с 1947 – прим. ред.). Она набросилась на нас: «Вы здесь лазите по крутым стенам, а ваших наблюдателей спасают!» Мы спустились к перевалу, затем к ночёвкам и встретили двух наблюдателей. Трое из них со спасателями и травмированной курсанткой ушли в базовый лагерь. Оказалось, что они развлекались, глиссируя по снежному жёлобу. Одна из них умудрилась воткнуть ледоруб себе в бок. Вскоре она поправилась.

В завершение сезона мы совершили первопрохождение СЗ стены на Ушбу со спуском на юг в Сванетию. Это было престижное сложное восхождение. В составе группы Баров, Лившиц, Спесивцев и Акстинас. Когда мы спускались, солнце зашло, и скалы покрылись плёнкой льда. Подстраховывая Толю Спесивцева, я поскользнулся, порхнул и, пролетев несколько метров, оказался в его объятиях. Он заклинился и удержал меня. Я, правда, успел выплюнуть несколько зубов от удара об скалы. Спустившись в Сванское селение, где нас, победителей Ушбы, встречали с почётом и угощением. Пыткой было есть горячую картошку и пить араку окровавленным ртом. Этим восхождением для меня завершилось выполнение норматива МС СССР.

В 1960 г. мы совершили 2 первопрохождения на Дых-тау по Ю ст., заняли 1-е и З-е места и 2-е место по ДСО «Авангард». В 2-х группах приняли участие одесситы Б.Британов, И.Бандуровский, В. Лившиц, В.Федченко, Э.Вайсберг, В.Нелупов и П.Тепляков. Завоёванные медали дали нам право на финансирование участия в первенствах и организацию экспедиций.

Руководители Облсовета ДСО «Авангард» Игорь Судаков и Борис Литвак, прекрасные ребята, пытались нам помогать, но не всегда могли удовлетворить нашу смету. Борис Литвак однажды приехал к нам в лагерь. За неделю он прошел программу новичка, сделал восхождение и получил звание «Альпинист СССР». Мы немного подшучивали над ним, когда он, человек равнины, часто просил сделать привал. Мы выполняли просьбу, при условии, что он увеличит смету на экспедицию.

Теперь Литвака знают как создателя центра по лечению детей с ограниченной подвижностью (см. «Одесский маяк» 96, 2005).

Летом 1961 г. мы совершили первопрохождение маршрута на вершину Башкара. Маршрут стал популярен для альпинистов высокого клacca. В составе группы были друзья Б. Британов, В.Лившиц и И. Люцин, а также киевлянин И.Полевой. Восхождение увенчалось золотыми медалями.

О Люцине. Мы вместе окончили техникум и пришли на Радиалку. Вместе окончили школу инструкторов. Вместе поступили в институт и защищали дипломные проекты. Затем вместе работали в лагерях и на сборах. 56 лет общения и тесной дружбы - это так! Хотя с виду мы разные, на заводе и в альпинизме не говорили о каждом из нас отдельно, а «Лившиц-Люцин». Каждый хотел лидировать, поэтому часто ходили в разных связках. Изя Люцин был прекрасным, добрым человеком и классным альпинистом.

В этом восхождении мы работали на Британова. Надо объяснить, что с каждым восхождением участники приближаются к выполнению норматива на звание МС СССР. Поэтому вся команда даёт кандидату возможность возглавить лучшее восхождение. Один за всех, и все за одного - это правило неуклонно выполнялось. Несколько слов о Британове. Мы - одногодки. Крепко дружим с 1948 г. семьями. Я - холерик, он спокоен, выдержан, интеллигентен. Прекрасно сочетаемся. В горах сдерживает меня, не выпускает без надёжной страховки. На восхождении очень внимателен ко всей команде.

Тропой мастеров был назван маршрут на массиве Шхельда-тау от пика Профсоюзов до Ушбинского перевала. Мы запланировали прохождение его на 1962 г. В команде, кроме опытных Британова, Вайсберга, Лившица, Нелупова и Теплякова, были новички Аркадий Мартыновский и Вадим Свириденко. Команда работала на Эдуарда Вайсберга, Павла Теплякова и Владислава Нелупова. Накануне этого многодневного восхождения Мартыновский сделал заброску продуктов и бензина на гребень cepeдины маршрута. «Великолепная семерка», как нас называли, за семь дней совершила траверс вершин Шхельда-тау. Однако, без казуса не бывает... Прошли половину маршрута, а продовольственный запас оскудел. Находим заброску. На скальном крюке висит мешок, с виду простреленный крупной дробью. Разбираем заброску: несколько небольших банок, 5-килограммовая банка чёрной икры, крохи сыра. Нет вермишели, крупы, сухарей, печенья и сахара. Это всё понравилось птицам. Итак, наша пища в пути - это черная икра столовыми ложками и чай без сахара. Пошли самые трудные участки, взошли на Восточную вершину, спустились ниже. И вдруг сюрприз! Слава Нелупов вручает каждому по яблоку. Он нёс их семь дней в тайне от всех. Утром солнце позолотило вершины Эльбруса, и мы были в пути. Трудный день подходил к концу. Внизу стало теплее. Особенно были оживлены Тепляков, Нелупов, Вайсберг. На Шхельдинское плато они ступили уже мастерами спорта. Радуются Мартыновский и Свириденко. Они, самые молодые, прошли длинный сложный маршрут наравне со всеми.

Осенью 1963 г. побывали в Югославии. Совершили восхождения на высшую точку Юлийских Альп - Триглав. Сезон года закончили, взойдя на Эльбрус.

В 1964 г. Аркадий Мартыновский привёл в команду выпускников Строительного института: А.Иванова, Ю.Могилевского, А. Мозенсона, В.Симоненко и В.Ярошенко. Мы заняли 1-е место в чемпионате Украины, 1-е и 2-е места по ДСО «Авангард». Работали на Вадима Свириденко.

Самыми страшными были восхождения на полный траверс. Начали с восточного гребня Чатын-тау, прошли на вершину по маршруту Манучарова. После ночёвки вышли на траверс Ушбы. Дальше совершили роковую ошибку. Надо было при хорошей погоде и видимости взойти на вершину и начать спуск. Но мы, проявив гостеприимство, пропустили вперёд чешских альпинистов. Большой группой двигаться опасно. Оставшись на ночёвку под вершиной, мы вышли утром, несмотря на то, что ночью погода испортилась. Началась гроза с ураганным ветром. В условиях плохой видимости мы пошли по ошибочному маршруту и повисли на отвесной стене на обледенелой верёвке. Забиваю крючья и рыскаю по стене в поисках полочек. Страшный холод, леденящий ветер и страх. Ребята околевают. Удаётся найти две полочки, где по З человека сидим один на другом, привязавшись к забитым крючьям. Непогода длилась семь суток.

В лагере считали, что нам хана. Один Александр Фёдорович Балабанов говорил: «Эти ребята, я верю, придут». Трое суток мы не двигались с места. Периодически впадали в обморок. На четвёртый день открылось небо, показалось солнце, и мы увидели, что попали в ловушку. Под нами отвес более 200 метров. Мы медленно поднялись на гребень, затем спустились к «красному углу», откуда надо пересечь крутой снежный галстук. А у нас - одна банка шпрот на шестерых и по шоколадке на каждого. Пересекать галстук после трёхдневного снегопада крайне опасно: спустим лавину. Погода снова портится, а до контрольного срока - сутки. Забив мощные крючья, выпускаем самого опытного и сильного снеговика Володю Федченко. Очень аккуратно, большими шагами, чтобы не подрезать лавину, тщательно страхуясь, он переходит галстук, забивая крючья. По его следам второй доходит до крючьев и выпускает Володю дальше. Так мы выходим на гребень и двигаемся до заброски на перемычке между Ушбой и Мазери. Но она разорена, продуктов нет. Мы догадываемся, чья это работа, но - не пойман, не вор. Забрать чужую заброску в горах - это преступление, равносильное убийству. Утром спустились в Сванетию. Непогода: дождь и ветер. В 3 часа заканчивается контрольный срок, а нам ещё перейти перевал на север - и в лагерь. Насквозь мокрые, с промокшими рюкзаками, голодные и замёрзшие, мы полностью разгружаем Федченко и Шатилова, которые уходят в лагерь, чтобы быть вовремя и сообщить, что мы в порядке. Немного подкрепившись на ферме, длинным и крутым подъёмом движемся к перевалу. Путь кажется вечным. Труднее никогда не было. Наконец, перевал. Вниз будет легче. За полчаса до альплагеря «Баксан» нас встречают бутылки с вином. Это Аркадий Мартыновский позаботился. В «Баксане» все спасательные отряды, готовые для выхода к нам. Встреча незабываема. И нас ждёт машина нашего лагеря «Эльбрус».

Весной 1966 г. ко мне пришёл одолжить альпинистское снаряжение кинооператор Александр Осипов. Они с режиссёром Станиславом Говорухиным снимали фильм «Вертикаль». Забегая вперёд, скажу: С точки зрения профессионального альпинизма, фильм не очень. Но съёмки гор и особенно песни Высоцкого покорили нас, и мы с этим живём.

Мы: Лившиц, Мащенко, Субартович, Вайсберг, планировали первопрохождение на Чатын по С стене треугольника. В нашем районе проходили киносъёмки. На леднике был устроен лагерь киношников и вертолётная площадка. Безопасность обеспечивали наши инструкторы. Удалось рассмотреть с нужного ракурса элементы маршрута и сделать снимки с вертолёта. В день выхода нам предоставили вертолёт. Первым рейсом вылетели я и Субартович налегке в шортах, футболках и кроссовках. Вайсберг и Мащенко должны были прилететь через час следующим рейсом с нашими рюкзаками. Внезапно погода изменилась, вылет закрыли. Солнце скрылось, начинает морозить, а мы на леднике в пляжной форме. Нашли матрацы и перезимовали ночь в палатке киношников. Утром прилетели Николай и Эдик, и мы продолжили путь. Маршрут оценён как самый сложный. На третий день мы вернулись в лагерь на леднике. Киношники встречали нас с огромной миской салата из помидор и огурцов ...

Через 20 лет я уговорил нашу первую команду повторить прохождение. Его прошли Горбенко, Ерохин, Михаил Ситник, Серенков и Шамраков в 1985 г. Они принесли подарок: мои крючья того времени и все записки из банок на стене. Кто-то из них сказал: Мы не предполагали, что в ваше время проходили такие маршруты.

Несколько слов о Вайсберге. Эдик участвовал в восхождениях наибольшее количество раз. Он разносторонний спортсмен. Лучший из нас волейболист и баскетболист. Прекрасный товарищ, прямой и точный человек. Зачастую я доверял ему вести финансы, не доверяя себе самому. Я бы пустил всех по миру. На восхождении Эдик нёс самую тяжёлую, неблагодарную нагрузку. Часто был замыкающим, что значит выбивать крючья и подбирать верёвку. Если учесть, что я шёл первым и забивал крючья левой рукой, не понимаю, как он справлялся и был всегда спокоен и выдержан.

1967 г. был экспедиционным. ЮЗ Памир на границе с Афганистаном. Работаем на Симоненко и Шатилова. Утром в сопровождении навьюченных ишаков и яков поднимаемся круто вверх, выходим к леднику и снова вверх. Перед нами В ст.  п. Энгельса. За ним п. Маркса. Слева - гребень с величавой стеной п. Таджикистан. Справа - вершины Чюрлёнис и Даниляйтис.

Восхождение на п. Энгельса 6-й к/тр. - основной объект нашей экспедиции. Оборудуем лагерь, и приступаем к тренировочным выходам. Недалеко - лагерь Донецкой экспедиции, наши друзья и богатые родственники. Вместе работали на Эльбрусе. У них - освобождённый повар, после его блинов не жаль и умереть. Однако вечера любых экспедиций в любом районе всегда проводились на территории одесситов. Валя Симоненко доставал старенькую книжонку И. Бабеля и каждый вечер читал нам и гостям. Никто так, как он, пацан с Молдаванки, проведший детство на Хуторской, не справлялся с этой задачей. Сделали первопрохождение на пик Бабеля: Вайсберг, Лившиц, Свириденко, Симоненко (капитан), Федченко - в техническом классе.

Название пика утверждено с подачи нашей группы. Книга Бабеля, завёрнутая в пластиковый пакет, уложена в отдельный тур с просьбой к последующим восходителям не снимать её с вершины. Результаты работы экспедиции оценены положительно.

В 1969 г. группа в составе Кроль, Лившиц, Тибейкин (капитан), и Юшин совершила первопрохождение на п. Джангусан с юга (5+1 к/тр.).

1970 г. Памир – п. Федченко. Наши планы осуществились не в полном объёме из-за непогоды. Удалось сделать траверс пиков Ковшовых: В.Коломейцева, А.Королёв, В.Симоненко, П.Старицкий. результат - 1-е место и чемпионы Украины по классу траверсов.

1971 г. Восхождение на Центральную Шхельду (маршрут Шхельда по лопате), золотомедальный маршрут 1955 г. группы Б.Мартынова. Наша команда: Вайсберг, Коломейцева, Королёв, Лившиц, Ставницер, Старицкий. Трудный участок ледовой «лопаты» проходит Пётр Старицкий, на 20 лет моложе меня. Лидирует уверенно, в хорошем темпе. Я вспомнил наставление своего тренера Густава о том, что самое главное - вовремя смыться. Поэтому я закончил восхождения высшей категории трудности и участие в соревнованиях.

1972-1980 гг. проходил маршруты 4б, а в 1981-1994 гг. - до 3 к/тр.

Тысячи спортсменов-разрядников прошли со мной альпинистскую школу за 45 лет моей инструкторской деятельности. Многие из них покорили Гималайские восьмитысячники. На Радиалке была создана секция мастеров высокого класса: В. Бойко, В. Коломейцева, В. Лившиц, И. Люцин, В. Свириденко, В. Федченко, Э. Вайсберг. Мы создавали новые конструкции снаряжения: крючья, карабины, подъёмные блоки, захваты, шлямбуры, ледорубы и др. Они применялись и в других странах. Альпинизм привлёк меня романтикой, но мне не нравилось Положение о соревнованиях на первенство СССР. Оно напоминало заключение птицы в клетку. А птице нужен свободный полёт! Поэтому мы не принимали участия в первенстве СССР. В соревнованиях на первенство УССР была возможность выбора маршрута на месте. Многие наши маршруты безусловно были бы признаны призовыми в первенстве СССР. Впоследствии это подтвердила наша команда, возглавляемая Вадимом Свириденко. Сплочённость, дружба, дисциплина, преемственность - всё это было примером для других сборов. Разбор каждого восхождения (в шутку называли «помойкой») проходил досконально и нелицеприятно, некоторые не выдерживали и покидали команду. Разбор восхождения на Дых-тау в Безенги длился с 11-ти вечера до 3-х утра. Дежурный по лагерю Дима Черешкин сказал мне: «Я думал, утром вы друг с другом не станете разговаривать», Во время разбора он был возле нашей палатки и слышал всё. Но утром все вышли дружно на построение весёлыми и подтянутыми, бритыми и готовыми к действию.

Наши маршруты первопрохождения 1954-1970 гг. - это горы Кавказа, Альпы, Памир и Тянь-Шань. Наши капитаны: Баров, Лившиц, Симоненко, Тибейкин. По результатам соревнований Одесская команда и сборная ДСО "Авангард»:

- 10 лет подряд - чемпионы Украины и трижды - чемпионы ЦС ДСО «Авангард». Я участвовал в этих восхождениях как тренер и 8 раз был капитаном команды.

- за этот период 20 участников команды стали МС СССР; к 1991 г. их стало 38.

- Несколько моих коллег и учеников стали заслуженными тренерами Украины.

В конце 1960-х годов в Спорткомитет было подано представление на присвоение мне звания Заслуженного тренера УССР. Ответ был прост: «Присвоение звания сейчас невозможно из-за перерасхода лимита». Мне, однако, кажется, что не подошла моя беспартийность, а также форма носа.

На ежегодные итоговые вечера к нам приезжал наш большой друг Юрий Визбор, иногда в компании с Сергеем Никитиным и Виктором Берковским. Но самое главное это преемственность от старших к молодым Свириденко, Симоненко, Горбенко. Это обеспечило высокие показатели команды в первенстве Союза и в Гималайских экспедициях, героическое достижение Терзыула, покорившего все восьмитысячники. В последние годы большой вклад внёс председатель Украинской федерации альпинизма Валентин Симоненко, выходец из Одесской команды.

Альпинисты Украины находятся на уровне лидирующих альпинистов мира, и приятно сознавать, что в этом есть доля нашего труда.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ АККОРД

Мне хотелось показать природу, горы, события, а главное - друзей, коллектив, в котором сложились отношения, сильнее родственных. Каждое восхождение может быть главой книги, где показан спорт и высокие качества людей.

О моём большом друге, первом мастере спорта по альпинизму в Одессе - Николае Дивари. Он был зав. кафедрой математики ОПИ. На его лекции сбегались все. Это был гениальный человек. Он родился в семье священника, которого расстреляли в 1938 г. Мать растила двух сыновей в большой нужде. Коля был известным астрономом, но ему длительное время не давали защитить диссертацию из-за репрессированного отца. Он был талантлив и прост. Знал и любил изобразительное искусство, музыку, увлекался парусным и горнолыжным спортом, играл на скрипке, хорошо пел. Был душой и тамадой любого коллектива. В плаще и мягкой шляпе он приезжал в Политех на велосипеде. Его мощный баритон был слышен за пределами аудитории, где он читал лекции. А по звонку на перемену он бежал в спортзал и гонял со студентами мяч, как мальчишка. Но в горах перед каждым выходом на любое восхождение он тщательно готовился. Одна из сотрудниц кафедры сказала: «После каждой фразы о Николае Борисовиче нужно ставить восклицательный знак!». Таким был Николай Борисович Дивари, доктор физико-математических наук, профессор, зав. кафедрой ОПИ.

И ещё скажу о моей спутнице Марточке, которая 57 лет терпит своего непутёвого мужа. Она воспитывала детей одна, когда я был занят работой, спортом, музыкой, вечерним институтом, общественными делами. Марта стала большим другом альпинистов - моих друзей, а их у меня очень много по всему СССР.