«СТОЛБЫ». НАШЕ НАЧАЛО

Кочегаров Сергей – историк,
1 разряд, Благовещенск, 
 Амурской области. 

Путник, пойдём с нами.
Н.К. Рерих

 В октябре 2007 года исполняется 20 лет с момента начала активного (спортивного – в первую очередь) освоения одного из интереснейших уголков Благовещенского района Амурской области, памятника природы (не имеющего, к сожалению, официально этого статуса), каскада скал левого берега реки Амур известного сегодня под названием Михайловских «Столбов». Широко известными в Благовещенске и области они стали благодаря усилиям группы энтузиастов. А начиналось всё с того, что…

Первые тренировки по скалолазанию под руководством перворазрядника по альпинизму Пинегина В.П. осенью 1986 и весной 1987 года проходившие на скалах 51 км Игнатьевского шоссе, именуемых в народе Сергеевскими (по названию совхоза), мягко говоря, удивляли нас.

Желающему пролезть по скале избранным (предложенным) маршрутом давалась одна попытка после чего он становился в хвост длинной очереди страждущих, коротая время за декалитрами чая. Понятно, что издержки начального этапа благовещенского скалолазания имели свои объективно-субъективные причины, но ребят, пришедших из других видов спорта: Сергея и Елену Кочегаровых, Шерстнёва Игоря, Лягина Сергея, Гринёвых Наташу и Ольгу, Башкирова Димку, Серёгу Вышкварку, Сулимову Марину такая организация тренировочного процесса не устраивала, и одним из способов его оптимизации снизу стали беговые тренировки по дороге 7,5 км длиной, доставшейся в наследство от пограничников.

Бег и врождённая любознательность привели нас на 4-ю скалу 51 км, поименованную нами «траверсом» с которой, кстати, началось наше «свободное» лазание т.е. без страховки. К слову сказать, прохождение 3-х пар «шаровых отдельностей» и «сколов» на 4-ой скале свободным лазанием по-прежнему остаётся интересной скалолазной задачкой.

С вершины холма 4-й скалы мы видели, что поднятия в 3,5 км к югу от нас имеют сбросовый характер, а, пробегая мимо них, замечали фрагменты скал над деревьями. Однако желание познакомиться с ними поближе блокировалось авторитетным высказыванием директора совхоза «Сергеевский» в сентябре 1986 г. согласно, которому другие скалы, кроме утёсов 51 км, разрушены и к тренировкам не пригодны. Не имея на тот момент соответствующего опыта, мы купились на эту дезинформацию. В августе 1988 года на Медео местный, указав на пик Абая, скажет, что это – Талгар (высшая точка Заилийского Алатау – 5.5017 м). Воистину, хочешь ничего не узнать – спроси аборигена.

Не последнюю роль в процессе неторопливости движения на «Столбы» сыграло и естественное обживание района 51 километра, и неизбежная интенсификация скалолазных тренировок, и прекрасное время на беговых тренировках (1 км пробегался за 3:20 – 3:30). Накануне отъезда в горы прерывать налаживающийся тренировочный процесс было нецелесообразно.

Однако невозмутимый Димка Башкиров и непоседливый Вышкварка в конце мая 1987 года принесли сенсационную информацию о наличии скал в видимом с «Траверса» районе, которые позже будут нами названы «Столбами». Информация была столь оглушительна, что на следующей тренировке я, Игорь Шерстнёв и Валерка Литвиненко отправились смотреть новые скалы…

Дима вообще был уникальный парень: лазал по «Чёрной стенке» (13-метровая стенка на 1-й скале 51 километра 5-6 категории трудности) нагрузив в рюкзак 15 кг камней.

Вернувшись в августе 1987 года из а/л «Дугоба» мы увидели, что Маринка и Шкварник лазают, заглядывая и сообразуя каждый свой шаг с конспектом книги А.Е. Пиратинского (тренера сборной СССР по скалолазанию) «Подготовка скалолаза».

Узнав из публикации в «Комсомольской правде», что Ю. Лишаёв, известный в вертикальном мире как Фантик, пролезает за неделю 3-3,5 км по скалам 5-6 категории, решил попробовать. Пролез 373 метра за тренировку по «Чёрной» и руки отстегнулись. Любая свежая и интересная идея, попав в нашу среду, тут же внедрялась в тренировочную практику и немедленно оценивалась по принципу: годится – не годится.

Потребность спортивного роста и совершенствования функционировала в тот период времени даже не на уровне личностных желаний, а была атмосферой, царившей на наших скалах и заряжавшей каждого, кто в неё окунался.

…Первым массивом, открывшим каскад новых для нас скал, стала узкая живописная расщелина, из которой вытекал родник. Забегая вперёд скажу, что так как зимой в расщелине намерзала 3-4-х метровой высоты наледь, то скалу назвали «Ледником». (В январе 2007 года я отснял на цифровик все массивы «Столбов». Кадры с «Ледника» композиционно оказались одними из лучших). Потом мы будем здесь проводить ледовые занятия с новичками по азам ледовой техники.

«Ледник» – это фрагмент массива со ступенчатыми выходами коренных пород и нелогичной для такой формы рельефа 100-метровой крупно-глыбовой осыпью. С первого взгляда стало очевидно, что осыпь имеет антропогенный характер. Её так и назвали – «Взорванная» скала. Последующий сбор информации подтвердил правильность предположения, тем более что на верху скалы имеются две воронки выброса, образовавшиеся от взрыва боезарядов.

В полукилометре южнее «Взорванной» высился массив скалы, хорошо видимый от её подножия и поразившей нас своими размерами. Подошли к ней, и попали в совершенно иной мир: после 51-го километра с его ярко-жёлтыми липоритовыми скалами и солнечными лужайками серая громада андезитов этой скалы вызывала образы Конан-дойлевского «Затерянного мира» с поправкой на мемуары Хеймиша Маккиннеса, совершившего в 70-х годах восхождение на одну из гор этого мира – Рорайму.

51 км не приучил нас к большому количеству скал и за новым массивом закрепилось название «Дальней», поскольку решили, что дальше скал нет. Через полтора года я начну сбор информации по «Столбам» и выяснится, что у этих скал нет названий иных, кроме наших. Осмотрев район «Дальней», мы вернулись на 51 км.

Начавшееся лето, а вместе с ним первый выезд на Памир, отодвинули продолжение знакомства со «Столбами» до 7 октября 1987 г., когда после тренировки мы всем клубом двинулись на новые скалы.

А там новые открытия. С видом многоопытного проводника-якута, готовящего очередную пакость, Вышкварка шёл впереди, а скалы всё не кончались.

За «Дальней» в сумраке первобытных зарослей (это – не дежурный штамп) высился интереснейший «1-ый столб», получивший впоследствии название «Монастыря». Затем порядковые 2, 3, 4 «Столбы», а вот 5-й «Столб» – классический, как из учебника по скалолазанию, «Взлёт» – 12,5-метровая крутая стенка, заканчивающаяся карнизом.

Абсолютная монолитность скалы, имеющей 2 спортивных участка с идеальным учебно-тренировочным микрорельефом, делают 5-й столб одним из основных спортивных массивов. После «Взлёта» сухое русло ручья за которым в густой чаще начинают вырисовываться 7 бастионов «Забора». (Заборами в практике альпинизма именуются массивы, не имеющие явно выраженной вершины – прим. автора). Вот это да!!! Пишу и вновь переношусь в то время. Не хватало сил удивляться, а неожиданности не заканчивались. Что же там дальше?

А дальше стоял «Чёртов палец» – 15-метровый останец, фото- и кино- геничный с любой точки съёмки. Массив не спортивный, но его зрелищность от этого не уменьшается.

Чертов палец

По степени эмоционального воздействия следующая за ним «Красная стенка» явно в тени «Чёртика», но затем наступает очередь «Перьев» и со «шкуродёром» (промежуток между 1-м и 2-м «пером» на красноярских «Столбах») – это уже слишком. Такого не может быть, но оно есть. Формальные аналогии с красноярскими скалами вполне допустимы. Размеры несопоставимы. Красноярские «Столбы» – фрагмент нижнемелового орогенеза целой горной страны – Восточных Саян. Наши скалы – магматиты 7,5-километрового разлома в массиве Благовещенского выступа Буреинского кристаллического щита. Ну и что!!! Практика последующих лет показала, что малые размеры наших скал не мешают добиваться больших результатов в больших горах. А за «Перьями» высится «Трёхлистник» с его правым столбом – абсолютным 17-метровым монолитом. Венчает полуторакилометровый каскад скал крутой холм «Пластилиновой балды» – скалы, не уступающей «Дальней» своими размерами, очень интересной во всех отношениях.

Трехлистник

Пластилиновая балда

Густая растительность, практически скрывающая скалы от посторонних глаз, мхи, лишайники, змеи, заячьи следы – всё указывало на то, что мы открыли «терра инкогнито» всего в 50-ти километрах от областного центра.

Полтора километра непрерывных скал. 16 основных скальных массивов. Было от чего голове пойти кругом.

Даже сегодня, когда за плечами опыт 20-летнего общения со скалами и горами, я получаю огромное удовольствие от времени, проводимого на «Столбах». А тогда???

Позже «автохтоны»1/ из села Михайловки будут утверждать, что они облазали всё раньше нас и обилие пустых бутылок в отдельных местах подтвердит факт их пребывания, но их приоритет не имеет отношения к лазанию в спортивном понимании этого термина.

Наша колонизация «Столбов» с первых тренировок упёрлась в дефицит снаряжения, в частности, верёвок. Как организовывать страховку в достаточном количестве? Выход нашли в навешивании 12-мм перильных тросов с грузовыми кольцами на них (набрали на мельнице) по 2 кольца на каждую верёвку. Били полутораметровые анкера загоняли их не меньше, чем на 1 м в скалу, крепили троса хомутами из 6-мм пластин. Затем периодически меняли износившиеся троса. Процедура навешивания тросов продлилась с 13 ноября 1988 года, когда начали бить анкера на «Дальней» и закончилась 11 июня 1989 года, когда мы с Юрой Бескоровайным повесили троса на «Трёхлистнике».

За это время мы вычистили и запустили (говоря производственным языком) в спортивную эксплуатацию «Трактор», две «Катушки», «Дальнюю», 1 Столб, «Взлёт», «Перья», «Трёхлистник», «Пластилиновую балду». Добавьте «Взорванную» как круглогодичный тренажёр (в том числе и для спринтерской работы вверх. Результат в 29 секунд не перекрыт до сих пор), сезонное использование «Ледника».

12 февраля 1989 года. Вешаем троса на «Дальней». Температура за минус 30. Работаем парами: Шерстнёв - Кочегаров и Михальченко - Лягин. Больше получаса не выдержать: зимний западный ветер превращает лицо в кирзу кирпичного цвета. Ленка поддерживает костёр и кипяток в чайнике…

Параллельно с креплением тросовых перил чистили скалы.

Сначала думали, что никогда не вычистим. Слишком много обломочного материала и дресвы летело вниз. В конце концов, решили и эту проблему. За каждой парой закрепили скалу, которую та обязана была вычистить. Были недовольные. Остались чистые скальные маршруты.

Потихоньку выравнивали крутизну первозданных осыпей и в результате откопали «Дальнюю» ещё на 4 метра. Приезжали в пятницу рано утром. Уезжали в воскресенье последним автобусом. И лазили, лазили, лазили…

28 мая 1989 г. «распечатали» рубеж: 1000 метров за тренировку. В мае 1990 г. киношники пожалеют, что истратили всю плёнку: после завершения соревнований несколько раз подряд будет пройдено правое «зеркало» на «Дальней». Свободным лазанием. Ещё один шаг вперёд.

…В мае 1988 года чистили «Дальнюю». А внизу у края осыпи с видом обожравшегося котяры развалился на новом спальнике Лёша Столбцов по прозвищу Удав.

Пинегин из-под большого карниза сбрасывает несколько «чемоданов» и они по параболе набирают скорость прямо на Удава. Мы орем, что есть мочи, но Лёха, пребывая в состоянии нирванической эйфории, игнорирует всё и вся. Башки – соображай совсем нету. Когда камням остаётся несколько метров до спальника – происходит невероятное: Лёха поднимается в воздух на несколько десятков сантиметров, горизонтально зависает и исчезает…

Осматриваем спальник. На нём сквозные порезы как от ножа во многих местах. Камни лежат до сих пор около осыпи, став местной достопримечательностью. Удав потом нашёлся…

13 января 1988 года в «Амурской правде» вышел мой материал «Лучше гор могут быть только горы», посвящённый итогам нашего первого памирского сезона. На него откликнулась бригада скалолазов посёлка Талакан, работавших на строительстве Бурейской ГЭС и инструктор 2 категории, самаркандский КМС по альпинизму Гриша Аванесов, работавший тогда в одном из тындинских СМП и живший в Тынде.

Вместе с тем конституирование альпклуба «Вертикаль» при облсовете ВДФСО профсоюзов постановлением президиума облсовета № 2-6 от 23 февраля 1988 г. поставило на повестку дня проблему работы в массах. Эти два события вкупе с объективной логикой развития клуба и обусловили проведение 8-9 мая 1988 г. на «Дальней» первых областных соревнований по скалолазанию между клубами «Вертикаль» (Благовещенск) и «Робинзон» (Талакан). Кроме того, в соревнованиях принял участие Благовещенский клуб водников «Стрежень» во главе с Переверзевой Н.Г., трое наблюдателей из г. Шимановска. Один из них – Толя Динкевич, «заболеет» горами и будет ходить по Кодару до конца своих дней. Усилиями Толи и ребят, группировавшихся вокруг него, на карте Амурской области появится 4-я точка развития горных видов спорта – город Шимановск.

Освещать это беспрецедентное событие прибыло областное телевидение во главе с А. Герасимовым – нынешним председателем ВГТРК «Амур», а обязанности главного судьи по праву исполнял Гриша Аванесов.

По итогам двух дней соревнований в индивидуальном лазании и парных гонках уверенно победил талаканец Рустам Каримов, уроженец Ленинабада. Командно первенствовала «Вертикаль». Среди ночи пришлось бежать в район «Пластилиновой балды» и тушить пожар, который михайловские автохтоны наслали на нас. Пожар потушили и это, наряду с соревнованиями, лазанием, песнями Визбора в исполнении Володи Косихина, воспоминаниями и планами на будущее стало ещё одним ярким штрихом нашего праздника.

Рустам и два Сергея – Вышкварка и Лягин выполнили норматив третьего разряда по скалолазанию. И всё это происходило впервые.

В мае 1989 г. на вторые соревнования приедут тындинцы во главе с Александром Ярушевичем, а в 1990 – на 3-и областные соревнования по скалолазанию Женя Овчар вновь привезёт талаканцев. Это тоже будет интересно, но такой праздник (и по составу участников, и по эмоциональной составляющей), который мы устроили в 1988 г. удастся повторить лишь в 2001 г. на первых областных соревнования по стендолазанию на базе Амурского Государственного университета. А в массах работа продолжалась у каждого на своём месте: Лягин и Шерстнёв – у себя в политехникуме, Вышкварка – в мединституте, я выступал перед студентами других ВУЗов.

Тренировки и соревнования на «Столбах» закономерно дополнялись желанием поглубже узнать историко-этнографическую и геологическую составляющую скального комплекса. Казусов хватало…

…Февраль 1989 г. Профессор кафедры географии БГПИ Николай Карлович Шульман, много походивший по горам Амурской области, посмотрев наши фотографии скал, отметил с мягкой иронией:

– Да, да. Вы правы, юноша. Я часто бывал на красноярских «Столбах».

– Профессор, но это Михайловские «Столбы» и всего в 50-ти км от города.

– Да, да. Красноярск – это очень интересно.

Ого! НЕ знает даже Шульман Н.К.

Обращение в областной краеведческий музей информации не прибавило.

Правда, музей попросил Георгия Александровича Груздева – доцента кафедры географии БГПИ, кандидата географических наук (к слову сказать – участника Парада Победы) съездить на скалы для уточнения степени моего шарлатанства. Но вышла неувязочка. Георгий Александрович оценил район как: «…Место привлекательное весьма. С академической точки зрения здесь открываются широкие возможности для занятий по геологии, геоморфологии, зоологии (гадюк и щитомордников хватает), ботанике. К тому же уникальный памятник природы. Я докладывал результаты поездки на кафедре и это вызвало определённый интерес».

Груздева поразил мох, который рос и растёт на скалах, и для занятий со студентами он набрал некоторое количество. А мы его столько счистили.

Ведущий археолог Амурской области, тогда ещё живой Борис Семёнович Сапунов, в ответ на мои вопросы заметил, что «шурф наверху «Взорванной» – это святилище амурских аборигенов – мохэ, обитавших в наших местах в период раннего амурского средневековья, датируется первой половиной 2-го тысячелетия нашей эры, представляет собой памятник духовной культуры мохэ и культовое сооружение».

– Нефть искали?

– Красивых девушек там сжигали, когда долго не было дождя!

– Понятно.

Святилище был исследовано в 1962-1963 гг. членами археологической экспедиции Ленинградского отделения АН СССР в составе Сапунова Б.С., Деревянко А.П., Забелиной Н.Н., Гудкова Л.Н. под общим руководством академика Окладникова А.П.

А в районе Змеиного утёса (между «Взорванной» и 4-ой скалой 51 км) Сапуновым были найдены остатки поселения людей, отнесённые археологами к эпохе амурского палеолита (ориентировочно 100.000 лет до н.э.). Борис Семёнович называл это место падью Худолиха.

Преподаватель геологии Благовещенского политехнического техникума Борис Петрович Каменский, проводящий с 1973 г. занятия со студентами на 4-ой скале указал, что шаровые отдельности массива – это результат излияния магмы в океан, бушевавший в наших местах в нижнемеловую эпоху. «Траверс» геологически относится к «Столбам» и датируются они нижнемеловой эпохой (75-67 млн. лет до н.э.).

Формирование скал происходило в процессе излияний магмы в воды уходящего праокеана – Тетиса с одновременно идущими процессами поднятия Буреинского кристаллического щита. На длительность процессов магматогенеза указывает и слоистый характер пород, слагающих скалы, и обилие горизонтальных элементов рельефа, и отшлифованность скал уходящими водными потоками. Концептуально этот вопрос изложен в статье Мельникова В.Д. – Тектоническое районирование Амурской области, опубликованной в сборнике «Вопросы географии верхнего Приамурья», Благовещенск, 1974.

…В мае 1989 г. Игорь Шерстнёв принёс со «Змеиного утёса» так называемого «Полоза Шренка»2/ длиной около метра, факт наличия которого в этих местах кафедра зоологии БГПИ в лице её заведующего Дугинцова В.Н. подвергнет априорному отрицанию. Представленный в качестве аргумента слайд, запечатлевший укрощённую рептилию в руках будущего чемпиона России в классе первопроходов, опровергнет вышеозначенное заблуждение.

Итогом проведённых изысканий стал выход в свет буклета «Удивительное – рядом» в июле 1989 года, изданного на средства облсовета ВДФСО профсоюзов. Мне, как старшему инструктору облсовета, это полагалось по должности. На сегодня это единственное известное мне печатное издание о «Столбах».

Фотокорреспондент издательства «Планета» Цоффка, работавший в мае 1989 г. в Благовещенске по заявке обкома КПСС, 21 мая отснял полный набор видов «Столбов» в результате чего снимок «Перьев» стал частью фотоальбома «Благовещенск», изданного в 1990 году. Но в альбом снимок почему-то вошёл с надписью «турбаза Мухинская».

В июне 1989 г. Игорь Кислюк – начальник туристического отдела СП «Амхэ» предложил мне водить экскурсионные группы. За два года по скалам через посредничество «Амхэ» я провёл более 80 групп туристов из Благовещенска, других городов Приамурья, Хабаровского края, Сахалина, Приморья. Много раз привозил шимановцев Толя Динкевич, студентов геофака БГПИ Игорь Голубченко, детей станции юных туристов Марина Мусаткина.

В своё время мне много раз задавали вопросы о степени реальной опасности жизни в горах и на скалах. Очевидно, что этот вопрос не утратил актуальности и сегодня.

Опасности в горы приносят люди, не желающие знать и изучать закономерности жизни гор, населяющих их существ, следовать правилам безопасного поведения в горах и на скалах…

…Осенью 1987 года один из наших ребят предпринял попытку установления невербального контакта с миром пресмыкающихся. Со словами «Вась, Вась, Вась…» он начал дразнить щитомордника. Потомок динозавров, не желая проникаться гуманистическими целями межцивилизационного общения, банально цапнул контактёра за палец. Извлекаемая отсюда мораль предельно проста: «Башка нужен, чтобы он (т.е. башка) думал. Если башка не думает – зачем нужен такой башка»?

Этот замечательный афоризм Гриши Аванесова я цитирую всегда, когда речь заходит о безопасности на скалах и в горах.

Добраться на «Столбы» проще, если у Вас есть авто.

50 минут езды по Игнатьевскому шоссе и вы в селе Михайловка. От остановки поворот налево и через 4,4 км (а не 2,5, как я написал в 1989 году) встаёт массив «Пластилиновой балды». Снаряжение, термос и 4-5 часов интенсивной тренировки хватает нам, чтобы налазиться всласть.

Нашими общими усилиями в 1987-1991 годах «Столбы» превратились во второй (наряду со скалами 51 км) оборудованный скалодром и стали известны в Благовещенске и за его пределами. Мы распахнули ворота в интереснейшую и увлекательную жизнь. Они открыты.

В 1991-2006 годах освоение наших скал (в том числе и вулканитов левого берега р. Амур, 80-метрового утёса в пади Геологов на территории заставы Верхнеблаговещенской) продолжилось. Но это уже другая история.