ТРОЙНОЙ БУЛЬОН

Бирюлин Ю.Ф – СПб, к.ф-м.н., лауреат Государственной премии СССР, КМС

Женщина в альпинизме — вопрос особый. Многое зависит от ее амбиций, физических данных и статуса в секции и альпинистской тусовке. В ленинградском «Спартаке», в отличие, например, от «Труда», была представительная когорта альпинисток. Это специфика спортобщества — тут и учительницы, и продавщицы с товароведшами, и связистки, и ученые всех «мастей» (от астрономш до жутко секретных биологинь) и т. п.

В начале 1970-х годов мы, молодые и «невысокие» спартаковские разрядники, были на сборе в альплагере «Шхель-да». Тут же работали и наши инструктора, в том числе и женщины, среди которых была Галина Матвеевна Соловьева. Надо сказать, что эта сибирячка выделялась своими золотыми руками (шила пуховки, вязала), правильно поставленной русской речью (с ней трудно было соперничать — филолог!), а по физическим данным могла дать фору не только дамам из нашей секции. Но вот сходить на гору для подтверждения своей спортивной квалификации лагерным инструкторам было сложно — строгий график выходов с отрядами участников не позволял объединиться для этого с другими («схоженными») инструкторами.

На нашем сборе выпало несколько дней отдыха и тут к нам подошла Матвевна (так ее любят величать и по сей день) с предложением сходить под ее руководством на пик Гермогенова. Понятно, что при всем нашем уважении к ней, все-таки хотелось отдохнуть. Но, оказывается, она провела «подготовительную» работу с нашими тренерами, которые сказали что-то типа «если кого уговоришь, то идите». Матвевна, обладая огромным педагогическим опытом (преподаватель русского языка и литературы в школе в течение долгих лет), применила тактику «пряника».

«Ребята! Я обещаю вам тройной куриный бульон!» — этими ее словами мы, постоянно голодные разрядники, были заинтригованы. И согласились.

Набралось нас, охотников до «тройного куриного бульона», трое: Боря Силин, Юра Разумов и я. Раскладку питания

взяла на себя Матвевна, а снаряжение собирали мы. Естественно, торопились, чтобы сэкономить время для последующего отдыха «внизу», в поселках Терскол или Эльбрус.

Вышли днем того же дня, чтобы засветло встать на ночевки у «рыжих скал». На длинном «тягуне», идущем вдоль сбросов ледника Кашка-Таш, Матвевна стала по ходу подъема опрашивать нас, кто что несет. Задорный ряд ответов типа «Да!» или «Есть!» вдруг кончился на вопросе: «У кого соль? ». Потом выяснилось, что взять ее должен был Боря. Решение Матвевны было суровым и непреклонным, несмотря на наше роптание: — «Боря, вниз за солью!». Боря потоптался, сбросил рюкзак на тропу и побежал вниз, а мы продолжили движение вверх.

Уже была поставлена палатка, мы уютно обосновались на ночлег, в кастрюле на примусе закипала вода для «тройного бульона», когда пришел взмыленный Боря с солью (надо отдать должное его прекрасной физической подготовке).

Все знают, что на высоте вода кипит при температуре ниже 100 градусов. Следовательно, варить курицу на высоте — дело безнадежное. А после ряда неудачных опытов с самодельными скороварками Маерковича в нашей секции от них отказались. Но Матвевна схитрила (сибирская смекалка!) — курица была опущена в кипяток и, когда появился первый наваристый бульон, она разлила его нам по кружкам, а в кастрюлю с курой вновь залила воду. Пока мы прихлебывали его с хлебом и сухарями, подошла очередь второго бульона, оказавшегося еще вкуснее. Откуда-то появилась зелень и (вот сервис!) даже белые бумажные салфетки. К третьему бульону мы уже, можно сказать, были почти сыты, а тут еще и собственно курица подоспела. Это был большой праздник! (Или «той» — по восточному).

Матвевна, одним словом, оправдала наши надежды и поэтому с утра мы были свежи, сыты и в рекордные сроки буквально вознеслись на вершину.