25 лет назад – 4 мая 1982 года в 14:30 первый советский, ленинградский альпинист – Балыбердин Владимир Сергеевич поднялся на Вершину Мира – Эверест…
Редакция АСС, 4  мая 2007 года

 ВОСХОЖДЕНИЕ…

Судаков В.И.

 Путешественники – народ особенный – не могут они подолгу засиживаться у домашнего очага. Одних зовут таежные тропы, других – морские дали. Одни отправляются в путь-дорогу в одиночку (вспомним велосипедную кругосветку, совершенную в 20-е годы камчадалом Глебом Травиным), другие отваживаются на рискованный вояж лишь дружной командой. К числу последних относится беспримерное восхождение советских альпинистов на Эверест (8848 м), которое было осуществлено весной 1982 года.

Наш рассказ об одном из участников этой экспедиции, спартаковце Владимире Балыбердине. Человеке, которому первым в истории советского спорта суждено было ступить на макушку планеты Земля. Простом ленинградском парне, не мыслящем себя без романтики походной жизни, без товарищей по альпинистской связке.

«Работаем в связке» – так говорят обычно о слаженном коллективе, объединенном общей целью. И чем ближе к этой цели, тем, как правило, острее нужда в плече друга. Особенно на высотном полюсе планеты, где смельчаков подстерегают интенсивная солнечная радиация, 40-градусный мороз, ураганные ветры, острый недостаток кислорода в воздухе. «В таких условиях, – писал участник первого восхождения на Эверест англичанин Уилфрид Нойс, – обычно рассудок мрачен и эмоции бесцветны». Дружная команда подобралась для восхождения, что и говорить. Все заслуженные – перезаслуженные мастера спорта, были даже «снежные барсы» – те, кто побывал на всех вершинах страны, «ростом» выше 7 тысяч метров. Балыбердин же обладал всего-навсего титулом кандидата в мастера спорта, что, конечно, немало по альпинистской «табели о рангах», но все же явно недостаточно для того, чтобы идти на ответственейший штурм на равных с самыми опытными. Почему же удостоился столь высокой чести Владимир Балыбердин. Прежде всего, в силу своих чисто человеческих качеств, а потом уж по признаку, так сказать, «профессиональной» пригодности.

Беседовал я как-то с известным итальянским путешественником Карло Маури, который участвовал в трансокеанских экспедициях на «Ра» и «Тигрисе», восхождении на Эверест, и задал ему вопрос: каким личным качествам, по его мнению, следует отдать предпочтение при формировании группы восходителей.

– Товариществу и подчинению коллективной дисциплине, сознанию ответственности и долга, а также честолюбию. Необходимые качества альпиниста также храбрость, решительность, выносливость и инициативность, – услышал в ответ.

Вспоминаю об интервью потому, что именно этим требованиям, на мой взгляд, полностью отвечал Владимир Балыбердин.

В год восхождения на Эверест Балыбердину исполнилось 33 года. Работал в Ленморниипроекте старшим инженером. Жил в общежитии, поскольку семьей еще не успел обзавестись. Впрочем, обустраивать собственный быт не торопился, чему причиной, по всей видимости, была привязанность к спартанскому образу жизни, обретенная и в многочисленных поездках в горы, и за студенческие годы (в 1973-м окончил Ленинградский электротехнический институт связи). Такой уж он был – весьма непритязательный в личном. А в альпинистском мире, повторяю, он до поры до времени мало чем выделялся, ибо восхождений высшей категории трудности на его счету было раз-два и обчелся: пик Корженевской, пик Коммунизма, пик Революции.

Но, накануне эверестской эпопеи довелось Балыбердину принять участие в чемпионате СССР, и тогда его, нового чемпиона страны, приметили руководители гималайской экспедиции. И включили в состав штурмовой группы. Очень уж у парня хватка цепкая, скалолаз отменный, вынослив. А еще…

– «При восхождении на пик Коммунизма летом 1981 года, когда шел отбор команды на Эверест, нужно было снаряжение, использованное при организации промежуточных лагерей, спустить вниз, – вспоминает старший тренер эверестской экспедиции профессор А.Г. Овчинников. – Получился довольно-таки внушительный тюк. По снегу мы спустили его до отметки 5300 метров. А вот по скалам его транспортировать было очень трудно. Альпинисты предлагали просто столкнуть тюк вниз, если не докатится – считать пропавшим. «Давайте я спущусь вместе с грузом», – предложил Владимир. И спустился. Вот этот поступок Балыбердина и утвердил меня окончательно в намерении включить его в состав гималайской экспедиции».

Попасть в группу – еще не значит дойти до вершины. Мне рассказывали, как один известнейший ленинградский «снежный барс» (спустившийся, кстати, на лыжах с пика Ленина и тоже спартаковец) советовал Балыбердину: «Хочешь попасть на Эверест, просись в связку с Эдуардом Мысловским. Ты, Балыбердин, должен сойтись с ним. Ты можешь идти на высоте без кислородной маски. Ему это дано в меньшей степени. Зато он опытнее тебя. Вы будете прекрасно дополнять друг друга».

Спрашивал позднее Балыбердина об этом разговоре. Он и не отрицал, и не утверждал, что такой состоялся. Только произошло все словно по сценарию. Первыми на штурм пика вышли Балыбердин с Мысловским. Это было, кажется, в первый день мая. А 4 мая восхождение закончилось, и во всех рациях внизу послышался голос Владимира: «Все дороги спускаются вниз».

Вот что этому предшествовало.

«Я стоял перед выбором: то ли увеличить подачу кислорода и, значит, пойти быстрее, – вспоминает Эдуард Мысловский. – Но тогда возникает опасность, что кислорода не хватит на обратный путь. Уменьшить, поэкономить – значит, резко сбросить темп движения. После стольких дней работы на высоте без отдыха сил и так с каждым часом остается все меньше. И я выбрал первое – увеличил подачу кислорода. Володя шел впереди без маски, мы часто останавливались, переводили дыхание... А вскоре Володя ступил на вершину. Через несколько минут на нее взошел и я».

Таково свидетельство товарища по связке. Что было потом? Обмороженному Мысловскому и Балыбердину доставили кислород и горячий чай друзья – Туркевич и Бершов, которые, кстати, спасая товарищей, сами себя лишали шанса достичь заветной вершины. И все же они смогли буквально «сбегать» на нее – Балыбердин настоял.

Было… Все, что было, можно назвать однозначно – героизм. И Родина высоко оценила подвиг восходителей, наградив их орденами и медалями. А Владимир Сергеевич Балыбердин, став заслуженным мастером спорта, как и его напарник, Эдуард Викентьевич Мысловский, удостоен ордена Ленина.

После восхождения, в ходе которого 11 советских альпинистов достигли вершины пика, следуя труднейшим, нехоженым дотоле маршрутом, состоялась пресс-конференция в столице Непала Катманду. Корреспондентка агентства Рейтер задала вопрос: «Неужели все у вас было так гладко, без сучка и задоринки?»

– Были и болезни, и обморожения, к счастью, неопасные, – ответил Балыбердин, – были и падения, к счастью, обошедшиеся без последствий. Бурей сорвало палатку, ту самую, которая в Москве выдержала сильнейший ураган в аэродинамической трубе... Все восхождения на Эверест трудны, и наше – не исключение.

В этих словах весь Балыбердин. Немногословный. Собранный. Анализирующий. Избегающий максималистских оценок. Когда спросили его о собственных впечатлениях, он ответил: «Маршрут сложный и интересный». Только и всего. О себе ни слова. Хотя мог бы рассказать, например, как упорно готовился к главному своему восхождению: как тренировался по пять-шесть раз в неделю вечерами, после работы, как на сборах утром, когда все еще спали, невзирая на непогоду, делал 15-километровые пробежки... Наконец, мог бы рассказать о том, как удалось ему наравне с легендарным австрийским альпинистом Месснером и взойти на гору без кислорода.

В кинофильме «Гималайские сборы», отснятом еще до восхождения, есть эпизод: один из участников экспедиции Юрий Голодов провел в барокамере на условной «высоте» 11 километров целых 10 минут (!). После этого, отдышавшись, сказал: «Есть у нас ребята и посильнее». Теперь мы знаем, кого он имел в виду. Сам же Балыбердин прекрасно был осведомлен о своих резервах, так что и риск, на который он шел, отказавшись от тяжелой кислородной аппаратуры, был осознанным. Балыбердин нес дополнительный баллон с кислородом для товарища. И тем помог ему.

Что такое Эверест в верхнем своем сечении? Первопроходцы называют его «зоной смерти». Тут человек осознает, что он не венец природы, а лишь часть ее. И если Эверест «не захочет» – не прорвешься на его макушку, хоть на уши становись. Необходимо исключительное стечение обстоятельств. Главное из которых – мужество восходителей.

Эверест встретил Балыбердина кошмаром. Натиску стихии отважный спортсмен противопоставил дисциплину, крепкую как кремень волю, высокую ответственность за себя и за товарищей, ответственность перед Родиной.

Уже после экспедиции мы с Владимиром Балыбердиным, инструктором Ленинградского городского совета «Спартака», беседовали о деталях тактики восхождения. Как-то сам собой разговор перешел к тому, нужно ли вообще было такое суровое испытание тела и духа, которому подвергли себя «гималайцы». Зачем добровольно обрекали себя Владимир и его друзья на заведомые лишения, на риск? Чтобы еще раз увериться в собственном бесстрашии, выносливости?

– Конечно, это существенно, – помедлив, ответил Балыбердин. – Но главное – это познание. Познание в экстремальных условиях себя, а значит, и каждого человека. Познание неведомой природы, чтобы потом поделиться им с людьми...

Заглянем в томик Паустовского и прочитаем о том же: «Это непременное качество всех путешествий – обогащать человека огромностью и разнообразием знаний – есть свойство, присущее счастью».