ЗЕМЛЯ САННИКОВА

Наталия Дадали,
 филолог, КМС'/

 Когда доводится бывать в Выборге, подхожу к Часовой башне, что недалеко от порта и смотрю с грустью, как поблескивает на солнце титановый крюк Володи Балыбердина, забитый им в том далеком июне 1972 года, когда все мы были молоды, и Володя был улыбающимся, энергичным второразрядником, всегда готовым залезть на любую стену.

Все случилось неожиданно. В тот солнечный день мы тренировались на Выборгских скалах на берегу залива. До отъезда в горы оставалось чуть больше месяца, и никто не ожидал,  «Колокольню». Место выбрано – Часовая башня в Выборге. Съемки займут 3-4 дня. И хотя режим тренировок был у нас очень напряженным: все мы работали, только выходные были  в нашем распоряжении, мы согласились. И никогда не пожалели об этом. Более смешной и веселой эпопеи в жизни у каждого из нас, наверное, никогда не случалось. До сих пор уверена – не киношники нам, а, скорее, мы им должны были бы платить за каждый съемочный день по 25 рублей каждому – тогда вполне приличные деньги. Нас  было семеро: Павел Рапопорт1/, Леонид Трощиненко, Юрий Горенчук (читайте: ОДНА, НО ПЛАМЕННАЯ СТРАСТЬ), Владимир Мясников2/, Владимир Балыбердин, Часов Эдуард и Часова Наталия. Съемки заняли 8 дней – конец мая и почти все выходные июня.

Наталия Дадали,	Леонид Трощиненко	Юрий Горенчук
Павел Рапопорт	Владимир Балыбердин	Часов Эдуард

После небольшой перепалки с инженером по технике безопасности – очень серьезным и ответственным человеком (он предлагал нам в качестве страховки батут, который должны были доставить из Москвы специальным вагоном!), мы заключили  со студией договор об обязанностях той и другой стороны, включавший пункт № 6: «Альпинисты несут полную ответственность за соблюдение норм и правил техники безопасности», но сами нормы и правила при этом не уточнялись.

Впрочем, сам текст договора, вернее трудового соглашения, настолько интересен, что привожу его полностью:

Утверждаю:

Директор Экспериментального творческого объединения

____________________ /Л. Мурса/

«3» июня 1972 года

ТРУДОВОЕ СОГЛАШЕНИЕ

г. Выборг                                                            3   июня 1972 года 

Московская ордена Ленина киностудия «Мосфильм», именуемая в дальнейшем «Студия» в лице директора к/к «Земля Санникова» тов. Москалейчика В.К. и бригада альпинистов в составе мастера спорта международного класса по альпинизму Горенчука Юрия Федосеевича, мастера спорта по альпинизму Рапопорта Файвы Абрамовича, кандидата в мастера спорта Мясникова Владимира Львовича, второразрядника Балыбердина Владимира Сергеевича, кандидата в мастера спорта Часова Эдуарда Израилевича, кандидата в мастера спорта Трощиненко Леонида Андреевича, под руководством кандидата в мастера спорта Часовой Натальи Васильевны, именуемые в дальнейшем «Альпинисты», заключили настоящее трудовое соглашение о нижеследующем:

1. Студия поручает, а «Альпинисты» принимают на себя обязательство по следующим работам, связанным с объектом «Колокольня»:  кадры № 35, 36, 37, 40, 42, 43, 44, 46, 47, 48, 31, 33, 39, 41, 45, 51, снимающиеся в г. Выборге (место съемки «Часовая башня») в соответствии со сценарием и творческим замыслом режиссеров в качестве дублеров «Ильина» и «Крестовского»:

а) подъем по отвесной стене на высоту до 25 м;

б) движение по металлической решетке на высоте 25 м;

в) зависание на карнизе и металлической решетке на высоте 25 м;

г) имитация срывов на высоте 25 м.

2. «Альпинисты» проводят все подготовительные работы по расчистке карнизов от падающих камней и подъему металлической решетки на высоту до 25 м. самостоятельно.

3. «Альпинисты» используют при подготовке и съемке объекта только свои страховочные приспособления.

5. «Альпинисты» выполняют все указания старшего по группе Часовой Н. В.

6. «Альпинисты» несут полную ответственность за соблюдение норм и правил техники безопасности.

7. Срок настоящего трудового соглашения с 5 по 20 июня с.г.

8. За работы, предусмотренные Соглашением «Студия» оплачивает «Альпинистам» аккордно 450 (четыреста пятьдесят) рублей, которые распределяются равными долями между членами бригады  на основании акта об окончании работ, являющегося документом для расчета  с «Альпинистами».

9. Все споры, возникающие по настоящему трудовому соглашению подлежат разрешению в установленном законом порядке по месту нахождения студии.

10. Юридические адреса сторон:

«Студия»:  - Москва, 119285, Мосфильмовская, 1                 

«Альпинисты»  - все адреса участников

Подписи сторон: «Студия», «Альпинисты»

По фактуре главных героев режиссер А. Мкртчян определил, что Даля дублирует Володя Мясников, а Дворжецкого Эдик Часов. Мы, все остальные, должны были обеспечить подъем Володи по башне до решетки в верхнем окне и встречу его там с Эдиком. Эпизод в фильме выглядит так: Крестовский на пари с завязанными глазами поднимается по отвесной стене заброшенной колокольни и в тот момент, когда он чуть не улетает с отрывающейся решеткой, Ильин предлагает ему бросить это глупое гусарство и уехать вместе на поиски загадочной Ойкумены – земли Санникова. И они отплывают на шхуне, попадают во льды Арктики, переживают массу приключений, чуть не погибают, но находят землю Санникова.

Если вы читали в школьном возрасте «Два капитана» В. Каверина, то безусловно согласитесь, что сюжет фильма очень близок к сюжету романа, и этот сюжет никогда не терял своей популярности. Романтика дальнего путешествия, открытия, приключения, опасности и, наконец, успех волновали всех, а тем более нас – больших любителей путешествий и опасностей.

Мы легко распределили обязанности – Мясников и Часов – дублеры, Рапопорт и Трощиненко отвечали за всю схему страховки внутри башни и снаружи, Володя Балыбердин и Юра Горенчук несли ответственность за состояние стены – нужно было подготовить карнизы – очистить их от свободно лежащих камней, вбить там, где надо крючья, опробовать их. Ну а мне досталось общее руководство и почетное право отпирать и запирать башню во время съемок. Очень было жаль расставаться с огромным ключом от этой башни по окончании съемок!

Подготовка к съемкам началась с того, что каждый из нас полазил по этой башне всласть, вверх и вниз. Древняя башня XII века, сложенная из громадных гранитных валунов в нижних и старинного кирпича в верхних этажах, увенчанная стройной башенкой с часами XIX века, продолжающими до сих пор ходить (удивительный часовой механизм внутри башни, где гиря опускалась с верхнего этажа до земли, а шаткая  лесенка для часовщика поднималась от земли до самого верха) очевидно впервые испытывала подобные ощущения! А для нас это были тоже необычные ощущения – ведь так просто, без специального разрешения по городским башням не полазишь! Побегав по карнизу второго яруса к ужасу инженера по технике безопасности, который не понимал и не видел нашей страховки – тросика, веревок, карабинов, схватывающих узлов - и определив объем работ и количество снаряжения мы были готовы. Сложностей, правда, ожидалось немало… Крестовский в фильме поднимается по стене башни без страховки и с завязанными глазами. Мясникову нужно было обеспечить верхнюю страховку. Мы решили использовать для этого 3 мм.  тросик (веревка была бы отчетливо видна), но надо было, чтобы он не отблескивал и не ложился в кадр. И, если в кадрах дальнего плана его практически не было видно, то кадры ближнего плана требовали тщательной совместной работы с оператором. Оператор был профессионал своего дела, и многое удавалось делать с ходу. Но на башне было два карниза, что давало отрицательные углы ( «отрицаловку»), а надо было создать видимость естественного ловкого лазанья. И вот тут уж Володя Мясников показал высокий класс профессионального скалолаза: страховочная обвязка у него находилась под кружевной рубашкой с причудливым галстуком, трос проходил между двумя пуговичками, штаны неудобные узкие, башмаки XIX века с каблуками, но видели бы вы, как вдохновенно и красиво не лез, нет, шел он по стене, изображая отчаянного и ловкого юнкера, который не дорожит своей жизнью. Не только мы, но все, в том числе и Олег Даль, любовались его работой.

Сложнее было с Владом Дворжецким. Нет, не с его героем, а именно с Владом. Его герой должен был в заключительных кадрах эпизода достаточно далеко высунувшись из окна верхней башенки, протянуть руку повисшему на решетке Крестовскому, сказать свой текст и втянуть его в окно. Для начала Влад категорически отказался от того, чтобы его дублировали: «я в Красноярске на столбах ходил и не такие маршруты», но на него насели режиссер, все его помощники, директор картины и он сдался. Главным аргументом была недавняя гибель одного актера, который в фильме все опасные трюки выполнял сам. Единственное, что позволено  было Дворжецкому и Далю – подняться по шаткой лесенке внутри башни до верхней площадки над часами и полюбоваться на Выборг сверху.

Влад потом еще долго вздыхал и сетовал, завидуя нам. Он вообще был ершистым и очень самостоятельным. Когда директор фильма Володя Москалейчик представил нас друг другу и прибавил: «Это самый непьющий актер в советском кино!» Влад усмехнулся и сказал: «Не слушай его, Натали, дернем коньячку ради знакомства».

К тому времени, когда мы стали «каскадерами», съемки разных эпизодов шли во всю. Часть из них вошла в фильм, а часть осталась неиспользованной. Так, эпизод, объясняющий как на шхуне появился революционно настроенный молодой человек, врач, был потом выброшен. Эти кадры снимались на наших глазах – на рейде в Выборгском порту стояла шхуна, по вантам и реям бегали матросы (им уж точно не платили - это были призывники срочной службы, курсанты и т. п.), режиссер вместе с оператором и камерами сидел на высокой передвижной площадке на берегу и командовал: «Спустить на воду ялик!». Четвертый помощник режиссера Мстиславский по прозвищу «Станиславский, а также Немирович - Данченко», задавал вопрос: «Что в Вашем понимании ялик, Альберт Саркисович?», получал ответ: «Нечто продолговатое и зеленое!». К стандартной лодке немедленно прибивали длинный нос, красили в зеленый цвет и спускали на воду. Лодка подлетала к борту шхуны и «революционер» цепляясь за канаты влезал на шхуну. Мстиславский хотел быть режиссером, и в разговоре о каждом эпизоде мечтательно говорил: "Я вижу это так…"

Что нас поражало – киношники никогда не унывали и с поразительной быстротой и изобретательностью решали любую неразрешимую задачу! Вот снимается эпизод прощания Ильина с невестой на берегу залива. Съемкам мешает огромная раскидистая липа на берегу – не вписывается в кадр. Мгновенно раздобыв пилу,  липу спиливают, несмотря на огромный штраф, уплачиваемый тут же.

Однажды утром выясняется, что в суматохе вчерашнего очередного возлияния в честь чьего-то дня рождения в ресторане гостиницы пропал замечательный цветистый галстук главного героя. Магазины все закрыты  - выходной. С воем мчится «рафик» киношников по городу к гостинице: у вахтерши тети Дуси покупают сарафан, разрезают на части, и галстук, да еще с запасными экземплярами готов. Предыдущие кадры приходится переснимать, и Володя Мясников еще и еще раз для новых дублей поднимается по стене башни.

С большим интересом мы читали сценарий фильма. Это огромный «гроссбух», в котором на каждой странице в виде таблиц тщательно описан каждый эпизод: кто в нем занят, в чем суть мизансцены, какой задействован реквизит, кто за что отвечает и т.п. и т.д.

Эпизод ресторанного пиршества предшествовавший нашему, привлек наше внимание длиннющим списком всевозможных яств. «Ирочка,» - пытались мы подольститься к заведующей ресторанным реквизитом Ире – Дюймовочке (рост 190, вес 170), - «а где вы берете столько черной икры для этой сцены?» «Очень просто» - отвечала Ирочка басом» - варим перловую кашу и красим ее тушью!». «Да-да» именно так – подтверждает Дворжецкий, - «а тот, единственный бутерброд с настоящей икрой, который по ходу действия я сую в рот, они пытаются растянуть на восемь дублей!»

Съемки фильма, оказывается, сложнейшая работа: вот все на месте, все готовы, сейчас щелкнет хлопушка и снимут очередной кадр, как вдруг вопль оператора: «Стоп! Пылинка в камере!» или «Солнце не с той стороны». Было и так, что отсняв часть , вдруг обнаруживали, что часы на башне показывали абсолютно разное время в последовательных кадрах подъема по башне. Самое смешное было в последний день съемок нашего эпизода. Мы затащили огромную сварную решетку наверх, спустили ее на тросах из окна, вполне естественно она покачивалась над повисшим на ней на одной руке Крестовским, все кто страховали Володю Мясникова и решетку, находясь внутри башни действовали согласованно, в нужный момент решетка должна с высоты 25 метров рухнуть вниз (большого труда стоило уговорить оператора стоять и снимать не непосредственно под ней, а сбоку), вдруг режиссер хватается за голову и несется поток ненормативной лексики! К нему бросается Мстиславский – оказывается, в кадр попадают все телевизионные антенны на крышах соседних с башней домов. А солнце находится именно в том месте, что нужно и идеальное время для съемки. Спешно помощники лезут по пожарным и внутренним лестницам на крыши и заваливают антенны.

А в это воскресенье передают футбол: идет первенство Европы по футболу. Какой-то ну самый ответственный матч! Можете представить, что сказали киношникам местные жители, моментально выскочившие на улицу?

Но киношников пронять было ничем невозможно – по команде режиссера они быстро успокоили аборигенов, больших поклонников футбола, раздавая каждому по 100 рублей. Потребовала деньги и старушка, окно которой находилось как раз напротив башни, и она каждое утро раздвинув горшки с геранью устраивалась с чашечкой чая поудобнее – наблюдать весь этот спектакль.

Самое знаменательное, как мне представляется сейчас, заключалось в том, что участвуя в этой киношной жизни – легкой, веселой, бесшабашной со своими шуточками, розыгрышами, мы не испытывали не малейшей зависти. Я думаю, если бы мы пришли в их мир из будничной серой жизни обычных обывателей, мы наверняка бы испытали эту зависть к этому постоянному празднику. Но мы пришли из своей альпинисткой жизни – яркой, напряженной, необычной. Судя по вниманию, с которым они слушали нас и исполняли все наши требования, интересу ко всем нашим профессиональным терминам и шуточкам, постоянным расспросам о наших планах в горах, скорее они испытывали зависть! Еще бы – у них все понарошку, а у нас все всерьез!

И поэтому, очевидно, рассказали нам о своих дальнейших планах – оказывается, после Выборга они собирались ехать снимать арктические эпизоды с торосами на Эльбрус.

Мы им объяснили, что на снежных полях Эльбруса торосы трудно встретить и посоветовали ехать в Безенги в район ледника Мижирги. Они последовали этому совету и в фильме вы видите, как герои преодолевают торосы на этом леднике.

Летом в горах мы вспоминали -  а где же наши киношники, и, услыхав как-то по радио, что наша студия продолжает съемки на Камчатке в долине гейзеров, поняли, что гейзерам явно не поздоровится.

На съемках мы сдружились с Владом Дворжецким – он по духу более всего подходил  к нашей компании. Я часто в те годы ездила в Москву в командировки, иногда заходила к Дворжецким, а он, бывая в Ленинграде, прямо с поезда (благо наш дом на Литейном в двух шагах от Московского вокзала) один или с кем-то из своих заскакивал к нам, и моя дочка Юля, тогда семиклассница с большим сожалением отправляясь в такое утро в школу говорила: «Вот если бы весь мой 7-«А» видел!».

Как то спустя несколько лет после съемок «Земли Санникова» разговаривали с Владом у него дома, на кухне, и он пожаловался: «Что-то с кровью не так, но некогда проверять и лечиться – пока я в моде, меня приглашают, снимают – надо сниматься, работы сейчас невпроворот». Летом его не стало.

Фильм давно уже стал классикой советского кинематографа. Песня «Есть только миг, за него и держись…» известна по всему миру. Из всех, кто участвовал в этом каскадерском действе в живых на сегодняшний день только Володя Мясников, Наташа Часова (Дадали), Паша Рапопорт, но он давно в Америке.  Нет уже ни Дворжецкого, ни Даля.

Но фильм иногда идет по телевидению, радуя старшее поколение и удивляя младшее. На фоне нынешней «чернухи» и «порнухи» он воспринимается как добрая старая сказка. И хочется надеяться, что этот сюжет как таковой не умрет и вдохновит еще не одного автора на создание романов и фильмов. А молодых зрителей потянет к путешествиям и приключениям.