ДЕМЧЕНКО
АЛЕКСАНДР СТЕПАНОВИЧ (1925-1992)
Сергей Пимкин – военный летчик-инструктор, кандидат
технических наук, КМС
 Александр
Степанович Демченко, 1925 года рождения, много лет
служил в танковых войсках старшиной сверхсрочной службы,
проживал в Выборге Ленинградской области (1946-1975).
Начинал свой путь в альпинизме в 1951-1952 г.г. в
Советской Армии. Первые восхождения 3-4 к/тр. совершал в
Приэльбрусье. Звание МСМК получил одновременно со своим
тренером - В.П. Некрасовым в 1968 г. еще, будучи
старшиной сверхсрочной службы.
А.С.
Демченко был стройным, даже сухощавым, спокойным,
сдержанным, мало улыбчивым, очень выносливым, уникальным
от Бога скалолазом, чем-то похожим по стилю на Юру
Живлюка. А еще – он был добрым, отзывчивым, никогда не
навязывал другим свои мнения, не хвастался, но если
что-то предлагал, то, как правило, его мнение
оказывалось наиболее верным. Всегда сохранял
хладнокровие, даже на предельно сложных участках
маршрута. Это как бы открытый портрет Саши Демченко. У
него были еще и другие весьма важные качества, которые
Саша не афишировал, но они у него были. И весьма
способствовали укреплению нашего весьма разношерстного и
пестрого собрания представителей разных военных округов,
а также разных городов и весей в единый сплоченный
коллектив альпинистов Вооруженных Сил. Дело в том, что
под серьезной и несколько даже суровой внешностью в Саше
скрывался человек с большим и, можно сказать, врожденным
чувством юмора. Он, очевидно, понимал, что юмор
(скромный, ненавязчивый, но систематический) является
весьма мощным средством укрепления коллектива. Понимал
также, что юмор, это пробный камень, лакмусовая бумажка,
с помощью которой можно определить чистоту и честность
отношений, оценить, если можно так сказать, родство душ
и интересов.
Саша
прививал чувство юмора на сборах незаметно, ненавязчиво,
но постоянно. Приведу несколько примеров. Начну с того,
как он рассказывал на сборах о своем визите в Питере в
гости к Игорю Горячеву (военному врачу-урологу, МС) и
Сергею Пимкину, т.е. ко мне.
«Сначала
я зашел к Игорю. Кстати, заранее я их о своем визите не
оповещал. Доктор усадил меня в очень мягкое кресло и
куда-то вышел. Пока он ходил, я решил познакомиться с
домашней библиотекой и тут же наткнулся на толстенный,
богато изданный и хорошо иллюстрированный том под
скромным названием "Мужской половой член". Я сразу же
занялся изучением картинок, среди которых были даже
весьма оригинальные, а также выдающиеся. Но тут вернулся
Игорь с пузатенькой бутылкой «Camus», двумя маленькими
рюмочками и прервал это мое увлекательное занятие. Он
прочитал мне половину лекции на тему о том, как надобно
пить коньяк, затем мы перешли к практике, но рюмки
(напоминаю) были очень маленькими. Ну, а потом Игорь
изложил вторую половину лекции, мы выпили по второй и на
этом дегустация закончилась.
После
Игоря я пошел в гости к Сергею (т.е. ко мне), который
жил в другом подъезде (на пр. Гагарина). Пим сидел в
трусах на кухне и был задумчив. Увидев меня, он
улыбнулся, поздоровался, усадил на табуретку, достал из
холодильника бутылку хорошей водки, закуску и пока мы
эту бутылку не "приговорили", разговор как-то не
клеился, даже под грузинские тосты Сергея. Затем Пим
надел портки, сбегал в ближайший магазин за второй и вот
тут мы всласть и от души наговорились. Хотя я с ним
вместе раньше на серьезные горы не ходил, в отличие от
Игоря, с которым ходил в связке много раз и у нас было
то, что в альпинизме называется "схоженность". Дело,
конечно, не в водке. А в чем? Почему до сих пор не могу
понять, где мне было лучше в гостях?».
Во
многом по инициативе Саши Демченко и, конечно, благодаря
содействию некоторых соавторов, например, подполковника
медслужбы А.В. Битного (МСМК) на сборах был создан
рукописный ежегодник "Сплошной эдельвейс", который через
несколько сезонов был переименован и стал называться
"Альпинизм не скачки". Затем к заголовку было дано
пояснение: "В альпинизме быстро, это когда медленно, но
непрерывно и без ошибок. И не только в альпинизме". Был
определен статус ежегодника. В него каждый мог писать
все, что ему заблагорассудится или взбрендится, но
только на восхождении и если это восхождение не ниже 4
к/тр. А в конце сезона мы все собирались и обычно Саша,
как держатель и хранитель сего уникального труда,
зачитывал его содержание.
Чего там
только не было! Коллектив, напоминаю, в те годы был
сугубо мужской и преимущественно из военнослужащих. Из
самых первых запомнилось, совершенно случайно,
исследование на тему: «Какая часть тела и у кого из
участников сборов является наиболее выдающейся? На
основании результатов исследования была установлена
обратно пропорциональная зависимость между ростом
носителя этой части и её размерами, чем подтверждена
справедливость народной пословицы, согласно которой
«Маленькое дерево в сук растет».
Запомнилась почему-то, картинка-загадка, исполненная А.
Демченко, на которой изображена, и довольно неплохо,
обнаженная дама в фас с подписью: «Это Манюня. Отгадай,
сколько Манюне лет?». Ответ был на следующей странице:
«Манюне 3 года, а ты не о том думаешь». Дело в том, что
Манюня была коровой, часть головы которой точно
совпадала с некоторыми фрагментами тела дамы,
изображенной на предыдущей странице.
Было
много других сюжетов на разные темы, о чем могут думать
мужики на горе, но, пожалуй, апофеозом всего следует
считать диссертацию, написанную одним из участников
восхождения на Южную Ушбу по юго-западной стене, по
новому маршруту, заявленному на Чемпионат СССР по
альпинизму. Стену группа шла 8 или 9 дней, уже не помню,
«лежачих» ночевок вроде бы не было на маршруте и все
свободное время на биваках автор творил свою диссертацию
на тему: «К вопросу об изменении половых функций мужчины
с высоты 3500 метров. Теоретическое и экспериментальное
исследование, выполненное автором в течение ряда лет, а
также по данным статистики». Защита состоялась после
успешного прохождения стены и завершения сезона в
Терсколе, в столовой турбазы МО. Следует кое-что
уточнить, поскольку с тех пор прошло много лет, в памяти
очевидца, участника и летописца этих событий они могли
немного перемешаться и я описываю их как помню. Если
кто-то будет оспаривать даты, сроки, ФИО участников,
готов пообщаться. Прошу только заметить, что суть не в
датах, сроках, ФИО, а в том, было или не было на самом
деле это событие. В данном случае, как говорится, готов
«стоять стеной», ибо защита действительно была и
началась она после того как ПС (Рототаев) принял
«стопарик», поздравил нас с успешным завершением сборов
и пошел спать. Включенный в состав Совета по защите Жора
Арутюнов, тогда начальник КСП района, уже приехал и на
столе стояли банки с «кавьяром» (черной икрой), которую
мы ели ложками в процессе защиты.
Примечание: по поводу икры и прочих яств. В заключении к
ежегоднику было помещено обращение редколлегии (автором
его был Саша) к коллективу. Во-первых, в связи с тем,
что до редколлегии дошли слухи о выделении на сборы двух
банок икры, предлагается провести мероприятие под
девизом «Кавьяр ложками». Для этого всем, кто в будущем
сезоне будет подавать очередную заявку на продукты,
следует включать в этот список икру, но фактически её не
брать, а накапливать до завершающего сборы заседания
коллектива, на котором и реализовать упомянутый девиз.
Во-вторых, участникам сбора предлагается в промежуток
времени до очередного сбора приготовить своими руками
продукт питания по рецептам не позднее 1914 года (в том
числе из знаменитой поваренной книги Молоховец). На
сборах представить свое творение на суд жюри, выявить
победителей и затем их наградить.
Содержание диссертации, процесс защиты вплоть до
положительного решения «Ученого совета» и другие
перипетии - предмет отдельного разговора, если
надобность в нем возникнет. А что касается конкурса на
лучшую и здоровую пищу, то Саша привез из Выборга
пол-литровую закатанную, стеклянную банку с каким-то
паштетом серого цвета и весьма неаппетитным на вид.
Почему-то он сразу же отказался от участия в конкурсе,
банка куда-то исчезла и мы о ней даже подзабыли. Когда
наши восходители на Южную Ушбу вернулись на базу то
кроме общего впечатления о восхождении (по всем
признакам стена далась им не легко) мы обратили внимание
на торжествующие реплики Саши Демченко, типа «Бог правду
видит», «Бог шельму метит» и другие, а также на унылый
вид его товарища по восхождению Юры, пальчики которого
были подморожены и кончики их слегка почернели. От них
мы и узнали завершение истории с банкой. Оказалось, что
Саша пронес это "стекло" в рюкзаке вплоть до верхних
сидячих ночевок в 200 м от вершины. Как он умудрился
сохранить в целости эту банку при всех вытаскиваниях
рюкзаков, в том числе на карнизах, так и осталось
тайной, но дело не в этом. На биваке Саша умудрился,
держа на коленях примус, накормить коллектив, поскольку
каждый сидел на своей персональной полке в достижимых
пределах от Саши. А затем он достал банку, цветной
мелок, начертал на банке 5 черточек и объявил, что этот
паштет приготовлен по рецептам придворных поваров из
кухни Людовика ХIV и открыл банку…! Он медленно и со
смаком откушал 1/6 и передал товарищам, сохраняя
невозмутимое молчание в ответ на вопросы о происхождении
содержимого, рецептуре и технологии. И только когда
банка опустела и была водворена Сашей обратно в какой-то
сложный чехол, он начал рассказывать о рецепте. Но без
сообщений об исходном продукте.
Напоминаю, все это происходило на стене, каждый сидел на
своей полке, у каждого под ногами около 2 км очень
крутой стены, над головой еще 200 метров того же отвеса,
а Саша мирно рассказывал о том, что отлавливать их надо
весной, когда они только просыпаются.
- А ты
приходишь за ними на болота и озерца в окрестностях
Выборга, а прованское масло к этому времени должно уже
кипеть в кастрюльке и все приправы в него положены.
Он не
торопясь продолжал свое повествование, не упоминая,
опять таки, об исходном продукте, пока сидящий сверху
над Сашей Юра, кстати, подполковник, но здесь это не
имеет никакого значения, не выдержал и не завопил
правда, негромко, ибо, как известно, в горах громко орут
только безграмотные туристы, другой дикий люд, а также
когда надо подавать сигнал бедствия голосом. Так вот Юра
завопил:
- Саша!
так кто они – эти самые, кого надо отлавливать ранней
весной…?!
- Да ты
что, до сих пор еще не понял? Конечно, лягушек! Ведь
паштет сделан из лягушачьих печеночек! Юра хотел
ответить, но тут его горло схватила какая-то судорога и
содержимое желудка вылетело навстречу Сашиному лицу,
которое в этот момент было повернуто в сторону Юры.
Скорее
всего, это было главной причиной того, что на
завершающем этапе восхождения первым пошел Юра, который
скрыл, что у него нет перчаток или он их потерял, а
стена была еще холодная. Вот и вся история. Печальным в
истории о ежегоднике, авторском детище Александра
Демченко, является то, что он исчез. Скорее всего был
украден какой-то сволочью, потому что Саша потерять его
не мог в принципе. А красть ежегодник – было кому.
Ходил я
(Сергей Пимкин – прим. ред.) с ним вместе только один
раз в 1962 году,15-17 августа. Но даже этот "один раз"
оказался для нашей группы и, конечно, для меня
прекрасной школой. Это было несложное первопрохождение
всей подковы Чипер Азау с южного плеча (пила
«жандармов», вершина Чипер Азау с переходом на северное
плечо), которое завершалось стандартным траверсом
"Длинной фамилии" с горнолыжным Чегетом и подъемником в
конце. Правда, подъемников тогда еще не было. Я, как
летописец этого маршрута, подсчитал сколько было забито
крючьев, пройдено стенок, полок, организовано спусков, в
том числе дюльферов и оценил маршрут на 4а. Но П.С.
Рототаев спустил его на За и объяснил нам, обиженным,
что он задумал этот траверс как комбинированный (начало
и конец ледово-снежные) для команды мастеров, которая
должна начинать сезон с "тройки".
 Мы,
естественно, не спорили, тем более, что участие Саши в
группе рассматривали как подарок. Он нас учил своим
примером, незаметно, ненавязчиво, естественно как
дыхание. Это проявлялось во всем. При выборе маршрута,
начиная с пика "Лунатиков" (домашнее название,
придуманное сборной ВС), организации дюльферов,
прохождении стенок, организации страховки или снятии её
там, где возможна только самостраховка, при организации
бивака и много еще где. Спасибо ему.
А потом
мы сидели у большого камня в Медвежьем ущелье и мирно
поедали курочку в собственном соку, а затем так же мирно
и не торопясь, вернулись в Терскол. После всех
обязательных процедур мы с Сашей опять таки мирно и
немногословно сидели в столовой турбазы и хлебали
супчик, дружелюбно поглядывая друг на друга, на
аппетитное второе блюдо, на компот и на маявшихся от
безделья туристов на полянке за окном столовой. Но тоже
мирно маявшихся. Вдруг, эта благостная картина была
как-то грубо нарушена четверкой альпинистов, которые
эффектно ввалились (или впали?) на площадку перед
турбазой. В том числе там была одна женщина, если память
мне не изменяет - Наталья Часова. И тут же свалились,
приняв различные живописные позы. Кроме их начальника,
который сбросил рюкзак, перехватил ледоруб и, грохоча
триконями (!) прошествовал по паркету в столовую. Сел,
вернее, плюхнулся на стул насупротив нас. Выпил мой
компот. Вернее, всосал на одном дыхании. Затем, слегка
подумав, выпил Сашин компот и воскликнул: «Во, дали!». И
замолк, ожидая аплодисментов и подобострастных вопросов
от окружающей серой массы обывателей.
– Что
дали, Юра и почему "во"? – вежливо спросил Саша.
– Мы
прошли "Длинную фамилию", а затем с конца маршрута
спустились в Терскол всего за 1,5 часа!
–
Сергей, – мирно обратился Саша ко мне, – а за сколько мы
прошли от места поедания курочки до базы?
– За 2,5
часа, – ответил я, тоже мирно.
– Ну,
кто же так ползает, – пренебрежительно заметил Юра.
– А
сколько времени вы шли траверс той "фамилии"?
– 6
часов, как положено по описанию маршрута.
– А
сколько, Сергей, мы шли этот отрезок подковы? –
обратился Саша ко мне.
– Тоже
2,5 часа.
– И
какая получается арифметика? У нас 2,5 плюс 2,5 равно 5,
а у них 6 плюс 1,5 получается 7,5. Вот так, Юра, –
подвел итог Саша Демченко.
– Но так
же нельзя ходить, – начал Юра спорить. – Вы явно
нарушали страховку.
– Нет,
Юрочка, мы её не нарушали, потому что в горах ходят
сначала головой, а уже потом ногами. И не вламываются к
приличным людям в триконях, грязные, потные, бросившие
группу, и не хвастают своей глупостью, ибо АЛЬПИНИЗМ НЕ
СКАЧКИ. А теперь иди отсюда, молча. Помоги девушке
привести себя в порядок. И помойся под душем.
А мы
пошли, к официантке за компотом и мне было хорошо.
Умер
Александр Степанович Демченко в Москве в 1992 году…
Последний раз я встречался с Сашей в 1987 году, когда он
в роли тренера пребывал с группой альпинистов
Московского военного округа на базе МВТУ в новом
"Джан-Тугане". А я, как гид Интуриста, водил чехов с
базы "Сокол" по плановым (официально) и сверхплановым
(неофициально) маршрутам в Приэльбрусье, поскольку имел
от начальства неформальное "добро" на такую
самодеятельность, имел желание ею заниматься и знал в
этом районе все интересные "дырки".
Мы о
многом тогда с Сашей поговорили, сидя вечером в моей
комнатухе на базе в «Соколе» и попивая, естественно,
чешское пиво. Саша был грустен и печален. Кратко
рассказав о том, как он оказался в Москве, никого,
конкретно, ни в чем не обвинял, но я понял, вернее,
почувствовал, что ему было нелегко. Чем мог тогда -
помог, но что тут говорить дальше. Он, со всеми своими
спортивными званиями, тогда даже мне немного
позавидовал. Больше мы не виделись. И лучше не будем
дальше говорить о грустном |
